Крис Пратт: Лучше быть самим собой

21 июня актер Крис Пратт отметил свое 39-летие. Сегодня, пережив немало взлетов и падений, он плотно обосновался на большом экране в амплуа душевного рубахи-парня. Теленеделя поговорила с Крисом о работе над свежим «Миром юрского периода-2». А актриса Брайс Даллас Ховард дополнила его рассказ.

С благословения шамана

В ходе промотура вы не раз делились, что на съемочной площадке скучать не приходилось…

Крис: Это точно! Мы же работали над фильмом на Гавайях. А там даже сам воздух магией пропитан. И мы обращались к старейшине, чтобы он благословил нас в первый съемочный день! Затем Хуан Антонио Байона устроил нам веселую жизнь. Появились в огромном количестве аниматронные динозавры — в первом фильме был только один. Аниматроны — они как бы роботы и в то же время управляются людьми.

Целая армию «кукловодов» работала на то, чтобы создать для нас, актеров, полный эффект присутствия живых динозавров! А еще во время съемок постоянно звучала музыка — Хуан специально выбирал для нас треки, чтобы создать соответствующее настроение. Она начинала играть в самые неожиданные моменты, и надо сказать, реально на нас действовала! А потом еще оглушительные крики динозавров! В общем, страху натерпелись, зато на экране все смотрится очень натурально. А чего стоят подводные съемки!

Брайс: Мы каждую сцену старались сделать как можно более эффектной. И себя тоже не жалели — помучаться пришлось изрядно, но фильм от этого, по-моему, только выиграл.

Крис: Да уж, трюков в фильме было немало. Но я с возрастом как-то спокойнее в этом плане стал. У меня ж ребенок маленький, я ему все-таки больше живым нужен! (Улыбается.)

Из актеров в режиссеры?

То есть в реальной жизни вы, как ваши персонажи, между челюстями тираннозавра прыгать бы не стали?

Брайс: Кстати, в сценарии этого не было! В начале съемок нам с Крисом показали модель динозавра. Мы влезли в клетку, я забралась на монстра верхом. Крис задумался, а потом возьми, да и скажи: «А что, если Оуэн и Клэр окажутся в одной тесной клетке с динозавром? И единственный способ оттуда выбраться — перепрыгнуть через его голову?». И все такие сразу: «Отличная идея!». Крис и говорит: «Я сам тогда трюк сделаю». Крис, я считаю, что по тебе плачет режиссерское кресло, это лишь вопрос времени! (Улыбается.)

Крис: Мне пока больше нравится быть актером. Режиссеру же приходится проект все время в голове держать, а актер может иногда и расслабиться, позволить взять себе выходной. Прежде чем попробовать себя в роли режиссера, я бы, к примеру, снялся у Брайс! Она прекрасно с этой ролью справляется.

В создании нашего фильма принимала самое активное участие: и меня держала в тонусе, и служила связующим звеном между продюсером, сценаристом и режиссером. А еще она собирается ставить собственную картину по роману «Типа как рок-звезда» Мэтью Квика (по его книге снят «Мой парень — псих», получивший «Оскар». — Прим. ред.) Так что, Брайс, начнешь работу, меня не забудь позвать, ладно? (Смеется.)

Крис, а вы, по слухам, написали автобиографический сценарий.

Крис: Да, так и есть. Но пока умолчу о нем.

Брайс: Крис вообще очень скромный человек! Он постоянно что-то пишет. Многие думают, что он на мобилке строчит кому-то сообщения. А на самом деле он над сценарием работает.

Музыка темной стороны

Крис, говорят, что вы слушаете музыку, чтобы вжиться в образ.

Крис: Это правда, и за последние несколько лет у меня скопилась целая коллекция разнообразных треков. Под них можно смеяться, плакать, танцевать, радоваться, грустить. Музыка — лучший способ подготовки актера к роли, а зрителя — к просмотру.

Взять, например, нашего композитора Джона Уильямса (пятикратный обладатель премии «Оскар» за работу над фильмами «Скрипач на крыше», «Челюсти», «Звездные войны. Эпизод IV. Новая надежда», «Инопланетянин», «Список Шиндлера». — Прим. ред.). Его темы словно подсказывают, что надо почувствовать в тот или иной момент, и вообще задают эмоциональный тон всей картине.

И какая музыка звучала у вас в наушниках, когда вы искали вдохновение для образа Оуэна Грэйди?

Крис: Песня «Темная сторона» из самого первого «Парка юрского периода», написанная Эриком Черчем. Ее слова как-то особенно меня зацепили. Я решил, что именно это мой персонаж и должен чувствовать. Он винит себя за катастрофу, случившуюся в первом фильме, но думает, что прошлого не вернешь, и надо жить как-то дальше. Клэр же, наоборот, уверена, что можно все исправить, и активно пытается это сделать.

Признайтесь, есть ли актеры, с которых вы берете пример?

Крис: Я большой поклонник Тома Круза. Еще нравятся Сильвестр Сталлоне, Арнольд Шварценеггер, Джим Кэрри. Но подражать кому-то — дело по большому счету бессмысленное. Как и сравнивать себя с другими — особенно с теми, кто был до тебя.

Например, десять лет назад я мог бы сказать, что мечтаю о карьере, как у Джима Кэрри или Харрисона Форда. И отчасти это было правдой. Но если бы я им подражал, то никогда бы не стал собой нынешним. Может быть, в скором времени какой-то начинающий актер скажет, что хочет карьеру, как у меня. Попробую отговорить его уже сейчас: лучше быть самим собой.