Российские журналисты поглумились над Кэмерон Диаз
Вчера Москву посетила обладательница одной из самых шикарных голливудских улыбок. Кэмерон Диаз и ее коллеги по съемочной площадке Сет Роген и Кристоф Вальц представили фильм Мишеля Гондри "Зеленый шершень".
Организаторы строго-настрого запретили журналистам писать что-либо о фильме до официальной премьеры, поэтому акулы пера засыпали заморских гостей личными и провокационными вопросами. Больше всего досталось именно Диаз.
Российские журналисты упрекнули Кэмерон, что в фильме ее героиня утверждает, что ей 36 лет, хотя на самом деле актрисе уже 38. И спросили, не пора ли в ее возрасте уже задуматься о создании семьи и детях. Пока остальные журналисты громко смеялись, голливудская кинодива напряженно слушала переводчика. Стараясь сохранить невозмутимость, звезда ответила: "Если честно, когда на съемочной площадке я говорила, что мне 36, мне действительно было 36. То есть я не врала, потому что мне только собиралось исполниться 37. Теперь мне 38 лет, и я прекрасно себя чувствую. Предпочитаю даже увеличивать свой возраст, потому что уверена, что буду прекрасна даже в 47 лет. Мне кажется, глупо делать вид, что ты моложе своих лет. Я очень комфортно чувствую себя в своем возрасте и не беспокоюсь о том, что взрослею".
Тогда у актрисы спросили, приставали ли к ней, признанной красавице, коллеги по фильму на съемочной площадке. "Ребята, вы слишком переоцениваете меня, - отрицательно покачала головой Кэмерон. - То есть фильм не создается по мановению волшебной палочки, над ним работают профессионалы, выстраивают свет и т.д. Вы должны понять, что фильм – это выдумка, а не реальная история, которую мы вам рассказываем. Мы все профессионалы и относимся к своему делу как профессионалы".
После очередного глумливого вопроса, связанного с засекреченным до поры, до времени сюжетом картины, Диаз не выдержала и отрезала: "Я прошу прощения, но сегодня мое чувство юмора спит. И вы должны мне простить это. Мы, к сожалению, использовали все свое чувство юмора во время предыдущих интервью, и у нас ничего не осталось для России".
