Макс Осадчук — участник реалити Нового канала Топ-модель по-украински. Парень признался судьям проекта в своей нетрадиционной ориентации, хотя это было очень непросто...

Максим, ты сделал каминг-аут перед экспертами, но от участников свою сексуальную ориентацию скрывал какое-то время. Почему?

Когда шел на проект, не был уверен, что буду говорить о своей ориентации. Думал, что если эту тему не затронут, то и я промолчу. Но эксперты напрямую спросили, в чем проблема наших отношений с мамой, и я честно объяснил причину.

А вообще, был уверен, что эксперты поймут меня и поддержат. Они взрослые и мудрые люди. Наверняка Алла на fashion-тусовках в Нью-Йорке постоянно общается с людьми нетрадиционной ориентации.

Участники – другое дело. Я очень боялся им открыться. Мне казалось, если признаюсь, моя жизнь на проекте превратится в ад. Думал, все начнут издеваться, и в итоге я уйду по собственному желанию.

Репетировал речь?

Нет. Не успел. Я же вообще не думал, что решусь. Когда шел на отбор, понимал, что меня будут ругать. Потому что всю неделю чувствовал себя не в своей тарелке и не мог выложиться на испытаниях. И когда на отборе Алла напрямую спросила, в чем причина моей плохой работы, я понял, что должен все объяснить. И рад, что решился.

И как участники восприняли новость?

Я боялся так сильно, а все прошло так хорошо! Среди участников проекта были гомофобы. Даже не на 100% гомофобы, а просто люди, которые с геями никогда не сталкивались. Например, Егор. Мы с ним чуть не подрались на бекстейдже фотосессии «Бокалы», потому что он жутко доставал меня подозрениями в гомосексуализме. Но когда я признался, все участники, в том числе и Егор, подходили ко мне и говорили, мол, чувак, ты просто сломал все наши стереотипы. До того, как мы встретили тебя, думали, что геи – это ужасные развратные люди, которые танцуют в колготках и носят стразы. Но когда познакомились с тобой, поняли, что ничем не отличаемся. И все одинаково крутые. Так что, да, я перевернул мир гомофобов проекта (смеется).

Особенно много приятного мне говорили в мой день рождения. Егор даже толкнул тост о том, что это первый день рождения гея, на котором он побывал. Когда такие неотесанные мужланы говорят, что ты сломал стереотип в их голове, – это круто.

Ты говорил, что когда признался маме, она перестала с тобой общаться... А как ты ей рассказал?

Каминаут маме – самый мужественный поступок за всю мою жизнь. Это было сделать страшнее, чем рассказать о своей ориентации на всю Украину на «Топ-модели по-украински». Я безумно волновался, готовился, репетировал речь, придумывал успокоительные фразы.

Чтобы мама не сбежала от разговора, отвел ее кататься на чертовом колесе. Это было в Харькове. Мы зашли в кабинку, закрылись, колесо начало крутиться, а я – говорить. Ее первой реакцией были слезы. В первые секунды я даже думал, что потерял маму. И очень долгое время после этого жалел, что вообще сказал. Сначала она решила, что это шутка, все несерьезно, и я перерасту. Но когда сказал, что переезжаю жить к парню во Львов, ее реакция была слегка агрессивной. Мама прятала мой паспорт, отбирала деньги. Я не знал, как поступить. Винил себя, думал, что хреновый сын, что разбил маме сердце, разочаровал ее. Мне приходилось напоминать себе, кто я.

А когда ты понял, кто ты?

Наверное, первое осознание пришло лет в 14. Тогда я пытался всячески это заглушить. Даже два года встречался с девушкой. Это была какая-то защитная реакция. Я пытался защитить себя от самого себя. Запрещал себе думать о парнях, отрицал, кто я есть. А потом впервые по-настоящему влюбился. В парня.

Когда ты пришел на проект, общался с мамой?

Нет. У нас были сугубо официально-деловые отношения. Встретиться, чтобы забрать документы, вещи. Но проект помог мне наладить отношения с мамой. И напомнил, что не стыдно быть тем, кто ты есть.