Первыми продюсерами Кати Лель были бандиты
Если верить официальному сайту Кати Лель, певица из Нальчика приехала покорять Москву в 1994 году, пошла гулять в парк Горького и, случайно познакомившись со Львом Лещенко, сразу попала на работу в его музыкальный театр. Мало кто знает, что первые попытки покорения столицы предпринимались Катей гораздо раньше.
Правда, закончились они безобразным криминальным скандалом, в который оказались вовлечены два известных рок-музыканта из подмосковной Дубны - создатель групп "Жар-птица" и "Алиби" Сергей Попов и барабанщик Владимир Дягель, впоследствии много лет игравший в группе "Монгол Шуудан", а сейчас выступающий с собственным проектом "Дягель & Монголы".
"Катя Лель, которая тогда была еще Чупринина, появилась у нас в Дубне в 1991 году, - поделился воспоминаниями Владимир Дягель. - Она приехала из Нальчика в сопровождении двух молодых людей - Вовы Щеголькова и Игоря Криштала, называвшими себя ее продюсерами. Я в то время числился перкуссионистом у Сережи Попова в группе "Алиби". Еще в 1982 году 15-летним школьником я начинал у него в качестве барабанщика в легендарной группе "Жар-птица". В той самой, которая во времена Черненко попала в список 13-ти официально запрещенных отечественных рок-групп. Из-за этого меня выгоняли из школы. А Попова вообще чуть не арестовали. Когда страсти улеглись, Сережа решил начать все с чистого листа и создал группу "Алиби".
С Катей Чуприниной и ее продюсерами я познакомился, когда они начали снимать клип на Дубненском телевидении. Меня пригласили участвовать в ролике в качестве главного героя - воздыхателя Кати. Она пела свою песню из окна дубненского СПТУ 5, а я стоял внизу и жалостливо смотрел на нее. Еще какие-то съемки проходили у Сережи Попова в студии, которая находилась в том же СПТУ. Там же осуществлялась запись фонограмм для Кати. У ее продюсеров всегда были полные багажники шоколадок "Марс" и "Сникерс". Это была тогда большая редкость. Они ими всех подкупали. Я общался в основном с Вовой Щегольковым. Мы с ним сразу подружились и стали чуть ли не братьями. Я приводил его домой. Познакомил со своими родителями. Самое поразительное, что при этом я даже толком не знал, кто он такой. Было много разговоров. Но ничего конкретного о себе Щегольков не рассказывал. Это был просто профессор психологии. Настоящий Остап Бендер".
Паленая водка
"Щегольков сразу смекнул, что с моей помощью в Дубне можно войти в любые двери. Меня знали все - от хулиганов до ментов. Если кому-то документы оформляли месяцами, то мне за неделю. Он предложил мне совместно заняться бизнесом. Конечной целью было создание собственного банка, который позволил бы мне безбедно жить и в свое удовольствие заниматься музыкой. Нарисованные перспективы выглядели так соблазнительно, что я без колебаний согласился. Созданная нами контора называлась "Морозов и Компания". "Почему Морозов?" - недоумевал я. "Это мой дедушка", - объяснял Щегольков. Сам он стал генеральным директором. А меня назначил коммерческим. Под развитие бизнеса мы взяли в "Инкомбанке" кредит 15 тысяч долларов. Благодаря моим знакомствам, нам его дали безо всякого обеспечения. На эти деньги Вова купил у каких-то профессоров из Дубны две машины - "Волгу" и "семерку". Сам я никаких денег даже в руках не держал. Как и прежде снимал квартиру в "муравейнике" - старой обшарпанной общаге на краю Дубны, около кладбища. Никакой реальной деятельностью наша контора не занималась. Одни проекты. Единственное - Щегольков время от времени ездил на родину в Нальчик и привозил ящиками ставропольскую "паленую" водку. Она продавалась в кафе, которое открыл во Дворце культуры Сережа Попов. Но для Щеголькова это не было бизнесом. Он отдавал Попову эту водку по какой-то смешной цене. Практически дарил в благодарность за то, что Сережа записывал в своей студии их протеже Катю Чупринину.
В итоге Щегольков и Криштал всех кинули. За студию и за клип они расплатились банковскими авизо. Потом выяснилось, что бумаги были фальшивыми. Но к тому времени продюсеры уже скрылись. Первым исчез Криштал, прихватив с собой кредит, взятый на открытие магазина. Щегольков сумел всех убедить, что не имел к этому никакого отношения, и еще некоторое время оставался в Дубне. Даже шла речь о получении нашей конторой в "Конверс-банке" нового кредита на 104 тысячи долларов. Но у меня уже начали закрадываться сомнения - можно ли ему доверять. Я обратился к своим друзьям в милиции и попросил их по своим каналам "пробить" партнера. Выяснилось, что за ним в Кабардино-Балкарии числились жуткие "хвосты" на 50 тысяч долларов. Он кинул какую-то влиятельную женщину из знатного кабардинского рода. И на него в Нальчике шла настоящая охота. Но прежде, чем я успел получить эту информацию, Щегольков каким-то образом узнал, что я наводил о нем справки, и нанес мне упреждающий удар. Он инсценировал ограбление своей съемной квартиры в Дубне и написал на меня заявление в милицию, будто это дело моих рук. А от машин, купленных на кредит "Инкомбанка", поспешил избавиться. Одну из них переоформил на невесту - девушку Риту со Ставрополья. А другую - на своего дядю, который жил в Москве рядом с Театром на Таганке".
Пришлось бежать
Когда встал вопрос о возвращении кредита, Щегольков обещал дать мне денег, за которыми почему-то нужно было ехать в Сочи. В качестве залога он оставил у меня в гараже свою "девятку". Но по прибытии в Сочи он выкрал у меня ключи от гаража и рванул обратно в Дубну. Обнаружив пропажу, я стал звонить друзьям, чтобы они его задержали. Но было уже поздно. Щегольков забрал из гаража "девятку" и был таков. В отчаянии я занял у друзей 100 долларов и отправился в забытую Богом станицу под Ставрополем, где жила его невеста Рита. Там я нашел и самого Щеголькова, и "девятку", и все вещи, якобы украденные из его квартиры в Дубне. "Я тебе сейчас все объясню", - сказал он. Начал опять вешать мне какую-то лапшу на уши. "Отдавай мне машину! - потребовал я. - Мне надо хоть что-то вернуть банку". "Не вопрос! - согласился он. - Поехали в Дубну!".
По дороге мы остановились в Липецке и пошли к нотариусу, чтобы оформить на меня доверенность. Опасаясь, что Щегольков опять меня кинет, я забрал у него ключ от машины. Но, видимо, у него был дубликат, и когда я на мгновение отвлекся, чтобы что-то спросить, они с Ритой сбежали, сели в машину и уехали.
В итоге я остался у разбитого корыта. Возвращать кредит было нечем. Мне предлагали его отработать - ехать в Южный порт воровать машины. Но я отказался. Меня даже хотели избить в офисе "Инкомбанка". Мой отец так переживал из-за этой истории, что у него случился инфаркт. У меня был среди местных хулиганов друг детства - ныне покойный Олег Зубков. Во время службы в армии он страшно обгорел, спасая из огня знамя части. И когда меня совсем затюкали, я обратился к нему за помощью. "Я сам ничего решить не могу, - сказал Олег. - Мой тебе совет - бери вещи и уезжай из Дубны! Здесь тебе не дадут спокойно жить". Я перебрался в Москву. Поселился в Перово у единственного знакомого и договорился с ребятами из группы "Ария", что в обмен на мою ударную установку "Супер-Амати" они дадут мне возможность играть в их студии в ДК "Чайка" на "Семеновской". А через полмесяца меня одновременно пригласили работать в семь групп, одной из которых была "Монгол Шуудан". Возможно, если бы не злополучный кредит, я бы остался в Дубне и постепенно спился, как многие мои знакомые. И я по-своему благодарен Кате Лель и ее продюсерам за то, что моя жизнь сложилась совсем по-другому. А вся эта история послужила мне хорошим жизненным уроком".
