23 февраля моему отцу сделали серьезную операцию. Он лежал в больнице в Киеве, потому что 24 февраля ему должны были делать еще одну, такую ​​же серьезную операцию, – рассказал импровизатор в YouTube-проекте «Гончарова Подкаст». – Я 23 февраля вечером проводил урок в школе импровизации. До этого еще завез свою жену, Иру Гатун и Юру Ткача с женой на премьеру фильма в кинотеатр. И вот где-то в 23:30 мне звонит по телефону жена и говорит: «Быстро к Ткачу после урока». Когда я приехал, мне сказали, что где-то в 4–5 утра «начнется». Не поверил и спросил: «Кто сказал?» Они мне: «Ну, просто сказали». Я понимал, что много уже слышал такое, поэтому решил позвонить Кошевому, считая, что он точно знает. Женя ответил: «Ребята, ложитесь спать». И мы как будто успокоились.

Владимир Шумко с отцом / Пресслужба Нового каналу

К сожалению, предупреждения для Вовы, его родных и друзей были не напрасны. Утром на следующий день Киев проснулся от взрывов, а юморист несмотря ни на что отправился к отцу в больницу.

24 февраля я двигался как раз в сторону выезда к Житомиру. Все стояло. 200 метров ехал аж восемь часов, – вспоминает Шумко. – Потом вышел и пошел пешком. Пообщался с врачом и понял, что нужно подъезжать. По бордюрам, ударяя машину, ссорясь со всеми, все же доехал до больницы.

Вова Шумко признался, что не чувствовал паники и страха в первый день вторжения. А еще сразу понял глобальность проблемы и то, что от войны не уйти.

Я думаю, что не паниковал, потому что самым важным для меня был отец, – говорит импровизатор. – Ему все же немедленно сделали еще одну операцию. После нее папа две недели был в бункере, хотя должен был быть в реанимации. Сейчас он чувствует себя хорошо, находится с семьей за границей. Будь родные здесь, то я дергался бы и некомфортно чувствовал себя, поехав куда-то на благотворительный концерт или выступление. Думал бы только о них, не отдался бы на 100% для помощи ВСУ.