5 книг о том, как избежать Апокалипсиса
У героев этих книг есть все, чтобы предотвратить трагедию в жизни – добрые наставники, ангелы-хранители и даже Святая Рита, помогающая тем, кто утратил надежду. Но иногда приходится решать вопросы, которые находятся за гранью жизни и смерти, и рассчитывать при этом приходится только на себя.
Ерік-Емманюель Шмітт. Концерт пам’яті янгола. – Л.: Видавництво Анетти Антоненко, 2017
Читайте також: 5 книг о сатисфакции: в истории, литературе, сексе
Предыдущие сборники прозы этого автора были посвящены проблеме детства, возрождению добродетелей и справедливости, которую он силой культивировал в своих печальных рассказах. Его новая книга – это новеллы о том, как дети выросли, но куда подевался тот ангел, на которого они были похожи?
Так, одна из историй рассказывает о двух одаренных подростках-музыкантах, один из которых не пришел на помощь другому во время трагедии, и чем на самом деле оказалось возмездие. В другой рассказе женщина обманывает следствие, но оказывается обманута ангелом во плоти – местным священником, в которого влюблена, и которому готова отрыть свою страшную тайну.
Наконец, остальные маленькие трагедии большой, бурлящей жизни героев этого сборника – запутанная вереница случаев из жизни, каждый из которых достоин отдельного романа. Нагнетание же печального градуса, каждый раз разряжаемого то ли взрывом страстей, то ли трагическим исходом нужно автору для того, чтобы человек у него изменился, сделал выбор между добром и злом, не отчаивался, когда выхода уже, кажется, не существует. Недаром символом всех историй в книге является Святая Рита – покровительница тех, кто разуверился во всем на свете. «Рита, мадонна безнадійних затій, свята неможливого, мов діамант, сяє у кожній із цих оповідок, - уточянет автор. - Її сяєво то іронічне, то вирішальне, то цинічне, то сповнене сподівання. Те, що вона завжди повертається, має, як і добро, подвійне дно: те, що одному здається добрим, другого робить нещасним; те, що губить Павла, рятує Петра».
Маеліс де Керанґаль. Ладнати живих. – К.: Нора-друк, 2017
Если это мать парня, лежащего в глубокой коме, то она «раптом усвідомлює, що не хоче повертатися додому, ще не час побачитися з Лу, подзвонити мамі, повідомити обом бабусям і дідусям Сімона, друзям, не час чути, як вони панікують і страждають, одні кричатимуть у слухавку «ні, Господи, чорт забирай, бісова кров, це неможливо», дехто розридається, інші закидатимуть її запитаннями, засипатимуть невідомими їй термінами медичних обстежень». Если этот герой - работник центра пересадки органов, то мы узнаем о нем все: бисексуал, любитель пения, думает «про проблематику людського тіла й можливості його використання, про наближення смерті та її прояви».
Читайте також: В Украине появились «Знаменитые киевляне»
Ну, а если мир пересадки органов, то это целый театр, приезд врачей, как сборище мафиози. каждая команда - тандем, состоящий из старшего хирурга и интерна, к которым присоединяются врач и медсестра анестезиологи, медсестра и медбрат хирургического отделения. И вопрос жизни и смерти, человеческого тела и его уязвимости восстает перед нами во всех своей горькой полноте.
Станислав Асеев. Мельхиоровый слон, или Человек, который думал. – К.: Каяла, 2017
Этот автобиографический роман рафинированное письмо с изысканными речевыми конструкциями «дореволюционного» образца, которыми пользовались Бунин и Куприн, а уже в наше время умело имитировал Саша Соколов.
Объяснить это не трудно: современная украинская литература «донецкого» формата - это обычно «пролетарские» тексты в стиле 1920-30-х годов, которыми сейчас известны Олег Соловей и Алексей Чупа, и у которых сюжетная чернуха обусловлена философией жизни. Но если вы в принципе «не на своем месте», как признается герой «Мельхиорового слона», то есть, ни в «украинский», ни в «донецкий» эшелон литературы не попали, то эвакуация неизбежна.
Недаром роман печатался в журнале «Юность», где его опубликовали, скорее всего, за оригинальность стиля даже для российского контекста, и уже оттуда он вернулся к украинскому читателю полноценной книгой. Стоит ли переводить ее на украинский? Наверное, нет, как не нуждался а переводе недавний роман Рафеенко. Существуют вещи, как писал Хвылевой, которые не переводятся. Например, «север» и «грусть». О первом автор романа в своих публицистических текстах отмечает, мол, «русский мир» на Донбассе ждали, и вот он пришел, поэтому Путин тут ни при чем.
Читайте також: Эта книга стала самой переводимой после Библии и Корана
Что касается грусти, то как не унывать, если сказалась генетика. Отец выпивал, женщины плакали, и жизнь в рабочем поселке не могла не развернуться в философский роман о крахе не только иллюзий, но и надежд. Далее герой романа, автор которого до последнего присылал в столицу репортажи о войне в Донецке, поступает на философский факультет, и, наконец, оказывается на своем месте, поскольку иначе как по-философски принимать все тягости и лишения детства-отрочества-юности на передовой «донецкой» жизни попросту нельзя.
Олексій Винокуров. Ангел пригляду. – Х.: Фабула, 2017
Иногда сцены этого фантасмагорического романа напоминают о «Мастере и Маргарите» Булгакова, поскольку главный герой-литератор общается с темными силами, присутствует не на балу, но на суде у Сатаны и мучится похмельем, словно Степа Лиходеев.
И так же тривиальны будни сатанинского мира, вход в который находится в центре Москвы, куда устремляются герои с передовой на Донбассе. Чтобы помочь им и всем нам накануне Апокалипсиса, который все-таки стоит попробовать предотвратить, с небес спускается архангел, на земле активизируются ангелы-резиденты, из разгромленного сумасшедшего дома в Донецке выдвигается в далекий путь святая троица спасителей человечества. Стоит ли уточнять, что жертва будет принесена, и ею станет опальный российский политик, чья смерть на мосту станет финальной в романе, но не окончательной для истории борьбы Добра со Злом.
«Він знав, як це станеться, до найдрібніших деталей. Борис з дівчиною - тільки зараз стало ясно, що це Діана з новим обличчям, - неквапливо йдуть по мосту. Їх повільно наздожене снігоприбирач, на якусь мить приховавши і Бориса, і його супутницю від усього світу. Заклацають постріли, він впаде, а вбивця, перемигнувшись з Діаною, стрибне в «десятку» кольору металік, яка тут-таки підскочить, і все скінчиться. Для Бориса, для Суботи, для всієї країни, а може, й для всього світу...»
Галина Рис. Амстердам - Київ. І трохи святого Миколая. - Брустурів: Дискурсус, 2017
Читайте також: От Уэльбека до Андруховича: ТОП-5 книг о себе любимом
В этой увлекательной книге героям предстоит уяснить одну простую истину и решить целых две проблемы. Казалось, не так уж и много, но если уточнить, что речь о библейских ценностях ветхозаветного образца, то трудностей будет немало.
Во-первых, одному из героев придется узнать о Святом Николае не как об улыбчивом бородаче, нарисованном на коробке шоколадных конфет, а как о живом человеке, который рос, любил, служил Богу и людям и в один прекрасный день лег и умер. Кроме того, предстоит выяснить, кто же автор таинственной рукописи, чтобы совсем беспардонно прокричать ему прямо в ухо, что так книжки не пишутся, однако наш герой понятия не имеет, кто автор этой рукописи.
Что касается проблем и трудностей, то они начались на пути из Амстердама в Киев, когда в аэропорту были перепутаны чемоданы, и героине достались вещи чужого мужа, а герою - женские платья, туфли и та самая таинственная рукопись, которая перевернула все с ног на голову в его привычном христианском мировоззрении.
Стоит ли говорить, что дальше была дружба, выросшая в любовь, хотя у каждого из героев были свои проблемы - то сестра, которую бьет муж, а то и сам Святой Николай, которого, по сюжету найденной рукописи, избивали римские воины, чтобы отрекся от своей веры. Исторические главы в рукописи перемежаются бытовыми историями героев, чтобы в финале сложиться в роман воспитания приключенческого формата и почти уголовного образца.