Ирина Мирошниченко: стремилась к свободе и получила ее сполна
2015 г., 9 січня, 13:03
{{count}}
Актриса Ирина Мирошниченко и сегодня полна энергии и молода душой. О том, как ей это удается, о своих победах, ошибках и мечтах – не только сбывшихся, она рассказала в интервью.
Вы всегда, даже во времена тотального дефицита, были образцом элегантности. Откуда в вас эта европейская женственность?
– Прежде всего от мамы, актрисы Москонцерта. Я была убеждена, что она во всем лучше меня: красивее, талантливее, грациознее. Просто в силу обстоятельств не смогла реализовать все свои таланты. И потому старалась максимально вложить их в меня. Например, очень хотела, чтобы я выучила французский язык; мечтала, что когда-нибудь я поеду в Париж.
Мама всегда была в идеальном порядке. Стройная, с потрясающей фигурой, с вьющимися, слегка надушенными волосами, в любое время суток прекрасно одета. Для меня и моего брата она всегда служила примером того, как себя надо вести в обществе – не позволять себе распускаться, избегать хамства. Вот мой брат всю жизнь работал шофером в редакции газеты «Известия», но дома мы никогда не слышали от него ни грубости, ни нецензурной брани…
Как быстро вы начали самостоятельную жизнь?
– Довольно рано, в 19 лет, я тогда училась в Школе-студии МХАТ. А до института занималась в театральной студии, одним из руководителей которой был известный драматург Михаил Шатров.
Я была девушкой серьезной и об амурных делах даже не думала… Как-то, когда я уже была студенткой, Михаил Филиппович вдруг пригласил меня в театр на премьеру, потом еще раз. Потихонечку между нами завязались дружеские отношения. Он стал вводить меня в мир писателей, знакомил с интереснейшими людьми, открывал новый для меня мир, развивал. Причем все это было очень деликатно – без двусмысленных намеков.
В общем, пошла я за Михаила замуж вполне осознанно, понимая, что это очень порядочный, умный и интересный человек, которому я невероятно благодарна за 10 лет счастливой и творческой жизни…
Вы ведь впоследствии еще дважды выходили замуж – за режиссера Витаутаса Жалакявичюса и актера Игоря Васильева.
– Да, но я не хотела бы вспоминать эти замужества. Одно могу сказать: судьба подарила мне встречи с прекрасными, талантливейшими мужчинами, которые очень красиво за мной ухаживали, с которыми нас связывали глубокие чувства, но совместная жизнь с ними у меня, к сожалению, в результате не сложилась.
Зато творческие отношения с мужчинами-режиссерами складывались замечательно!
– Представьте, я работала с Тарковским, Кончаловским, Губенко, Жалакявичюсом, Квинихидзе, Бортко, Масленниковым… Сильные личности. А ярчайший Олег Николаевич Ефремов, реформатор театра?! Я работала с ним долго, играла во многих его спектаклях.
А Андрей Кончаловский, в фильмах которого мне посчастливилось сняться! После того как вышел на экраны Дядя Ваня, я начала мечтать о том, что буду сниматься по всему миру. А почему нет? В 70-е годы фильмы с моим участием стали побеждать на международных кинофестивалях, мне посыпались предложения о съемках из разных стран.
И?..
– Допустим, звонит мне итальянский продюсер, предлагает сыграть главную роль вместе с Марчелло Мастроянни. Я прыгаю от восторга, но что я могу ответить, кроме того, чтобы он обратился в Госкино? Он обращается. Какой уж ответ был получен, не знаю, но мне звонков больше не поступало.
Ужасно!
– Знаете, ни о чем не жалею. А нашла бы я за рубежом то, что у меня было здесь? Не факт. Безусловно, моя жизнь сложилась бы по-другому, но лучше ли? Неизвестно. Зато на родине я осталась актрисой нужной и для многих любимой, со своей публикой, мне довелось переиграть огромное количество ролей и в кино, и в театре. А это, знаете ли, дорогого стоит.
Читать также: Юлия Высоцкая и Андрей Кончаловский: всем смертям назло
Сейчас не верится, что на пике своей популярности вы могли оказаться навсегда прикованной к больничной койке.
– Тот период своей жизни я могу обозначить одним словом – ужас. Одновременно навалилось все: я рассталась с мужем, попала в аварию, а едва оправившись от нее, на долгие месяцы слегла в больницу с дикими болями.
Я ехала на встречу старого Нового года в компанию, вела машину сама. Остановилась на светофоре и вдруг – резкий удар сзади, в меня врезалась «Волга». В результате у меня – сотрясение мозга и смещенный позвонок. Дальше – больница, медленное восстановление…
Только я оклемалась, получаю два приглашения – на главную роль в фильм Шляпа и в венгерскую сказку Елена Прекрасная. Сначала я слетала в Будапешт, а потом отправилась в Сочи – на съемки Шляпы. Но вдруг выясняется, что в первой же сцене я должна пройти по пляжу в купальнике… А между тем на дворе зима, хоть и сочинская. Люди по набережной ходят в куртках и в кожаных пальто, а у меня спина и без того болит после аварии. Но меня успокоили: ничего, мол, водочкой разотрем…
В общем, снимали долго, и продрогла я жутко. Просыпаюсь утром после съемок, встать не могу. Повезли к врачу, и он сделал мне какой-то укол прямо в позвоночник. От немыслимой боли я закричала. Встать со стола уже не смогла, упала – двигаться не могу. С трудом меня переправили в гостиницу, и там я слегла основательно. Спектакли, съемки, гонорары – все летит в тартарары.
Кое-как меня доставили в Москву. Обследовали там и врачи вынесли вердикт: «Только операция». Представляете, что это такое для меня, которая на сцене играет все главные роли, танцует, порхает на каблуках?! Шок!
Но, когда я была на грани отчаяния, произошло чудо. Однажды мама рассказала, что мне звонила из Венгрии Аня Берец – моя подруга, работавшая главным редактором на телевидении. Они ждут меня на съемки. Узнав о том, что со мной случилось, предложила приехать к ним, мол, там меня поднимут на ноги…
Я решилась и не пожалела. Постепенно безумные боли мне сняли, я начала подниматься, стала ездить на съемки Елены Прекрасной... Я очень благодарна моим друзьям, которые спасли меня, помогли восстановиться без сложнейшей операции и вернуться к нормальной жизни. И все это абсолютно бесплатно.
Читать также: Евгения Добровольская: "Я сильная, могу и одна детей поднять" (ФОТО)
А вам удалось исполнить мечту мамы – покорить Париж?
– Представьте, да. Первая моя поездка в этот город-мечту была с фильмом Витаутаса Жалакявичюса Это сладкое слово – свобода!. В Париже готовился масштабный показ, на премьеру собиралась вся элита Франции. Из актеров представлять картину послали меня и Регимантаса Адомайтиса. Поселили нас в замечательном отеле, на вечер назначен прием в посольстве, до него есть несколько свободных часов. Я говорю Адомайтису: «Регис, пойдем вместе погуляем?».
Идем пешком, выходим на Елисейские Поля, и тут Регимантас говорит: «Ирина, я ухожу, еду к своим друзьям-литовцам, они меня ждут». Я перепугалась: «А как же я, что мне делать?!». Он невозмутимо отвечает: «По-моему, никаких проблем нет, язык ты знаешь…». Вежливо улыбается и исчезает. Я стою у Триумфальной арки. Одна в Париже. В сумочке несколько франков суточных и советский паспорт. Огляделась и… заплакала. От счастья. А потом растерялась: куда же мне деваться, как себя вести, что делать?
Зашла в первое же встретившееся кафе и села в нем за столик, расположенный в полукруглой застекленной нише окна-витрины. Заказала чашечку кофе, крем-карамель и бутылочку кока-колы. Сижу, блаженствую, вдыхаю этот потрясающий смешанный запах кофе, сигарет и сладостей, смотрю на проходящих мимо людей. Все интересно: как они одеты, как ведут себя, как общаются. Начинает темнеть, а я все сижу – одна. Наконец до меня доходит, что уже неприлично столько времени занимать это козырное место. С сожалением вышла. Иду по улице, вокруг витрины. От увиденной красоты глаза разбегаются: какие платья, обувь, сумки!.. Вдруг замечаю: то с одной стороны мне кто-то что-то говорит, то с другой. Я всех гордо отфутболиваю по-французски: «Оставьте меня, пожалуйста!». И на всякий случай сумочку свою держу покрепче. Потом задумалась: «А что они все от меня хотят?».
Наконец пришла в отель, быстренько привела себя в порядок и отправилась в посольство. Там наш сопровождающий спрашивает: «Ну и как вам Париж?». Я поделилась своими восторгами, но и рассказала о своих сомнениях: «Не понимаю я здешних мужчин. Почему они так странно себя ведут? Подходят, то заговаривают, то подталкивают, кокетничают…». Оказалось, что в то время, когда я гуляла по этой улице, был так называемый «час болтовни», когда у французов принято просто пообщаться. Вот люди и предлагали мне поболтать. Ой, как же я смеялась. Ну и огорчилась, конечно, от того, что не знала о такой традиции и не поддержала разговор.
Потом была потрясающая премьера. Я вышла на сцену – с черными волосами, в очень красивом платье вишневого цвета, меня представлял импозантный мужчина. Он объявил публике, что сегодня у них в гостях знаменитая актриса из Советского Союза Ирэн, и… запнулся. Мире… Миру... Миро… Никак не может произнести мою длинную фамилию. Зал захихикал, и он решил остановиться на одном варианте: «Ирэн Миро». Прозвучало красиво, все захлопали. Когда мне дали микрофон, я сказала (не напрасно все-таки учила французский язык!): «Мне очень приятно, что моя фамилия каким-то образом соединилась с фамилией великого художника Жоана Миро. Но я не Ирина Миро, а Ирина Мирошниченко. Понимаю, фамилия сложная, но надеюсь, когда я приеду к вам в следующий раз, вы будете ее знать!». Как я могла это придумать, не представляю, но зрители были в восторге…
И самое удивительное, когда я приехала в следующий раз со спектаклем «Дядя Ваня», который зрители каждый раз встречала овациями, мою фамилию уже выговаривали без запинки!
А ваши мечты все исполнились?
– Ну что вы, конечно, нет. Возможно, я неправильно построила свою личную жизнь. Всегда стремилась к независимости и в итоге получила ее, но порой сожалею об этом. Часто думаю: «Может, неверно все сделала, может, по-другому надо было?». Увы, изменить что-либо я не властна. Но точно знаю, что все мои устремления были чисты и честны. И в этом нахожу себе в какой-то мере объяснение.
Жизнь ведь постоянный выбор. А я всегда выбирала то, что нужно для дела, которому посвятила всю себя. Мне казалось, что именно в этом миссия, с которой я рождена на этот свет… Сколько раз потом думала: «Но почему же нельзя было совместить как-то, чтобы и это было, и то?» Ну, значит, по каким-то причинам нельзя. Не суждено… А другие сумели. И в профессии многого достичь смогли, и семейную жизнь создать. Наверное, просто судьба им предначертана другая, в каком-то смысле счастливее моей – не знаю… Часто задумываюсь об этом.
Ирина Петровна, вы абсолютно современный человек: водите машину, пишете книги, записываете музыку, ведете блоги, в интернете легко ориентируетесь… Как это у вас получается?
– Да, я все время что-то делаю, чем-то загружаю себя, стараюсь двигаться вперед. Так жить как-то радостнее и совершенно не чувствуется возраст. Вернее, так: начинаю его ощущать, только когда болею. А если не принимать недуги во внимание, то мне по-прежнему все интересно!
Вот еду в машине по ночному городу, смотрю на гуляющие толпы людей, сияющие огни, несущиеся машины и думаю: «Какое же это счастье – жить!..». Помню, мамочка как-то обронила: «Ой, как хочется пожить еще, посмотреть, что будет дальше!». А действительно, так интересно: что будет дальше?..
Читать также: Ольга Науменко: роль Гали в фильме Ирония судьбы, или С легким паром! получила случайно
Смотреть онлайн-видео фильма Ирина Мирошниченко. Звезда с характером:
Вы всегда, даже во времена тотального дефицита, были образцом элегантности. Откуда в вас эта европейская женственность?
– Прежде всего от мамы, актрисы Москонцерта. Я была убеждена, что она во всем лучше меня: красивее, талантливее, грациознее. Просто в силу обстоятельств не смогла реализовать все свои таланты. И потому старалась максимально вложить их в меня. Например, очень хотела, чтобы я выучила французский язык; мечтала, что когда-нибудь я поеду в Париж.
Мама всегда была в идеальном порядке. Стройная, с потрясающей фигурой, с вьющимися, слегка надушенными волосами, в любое время суток прекрасно одета. Для меня и моего брата она всегда служила примером того, как себя надо вести в обществе – не позволять себе распускаться, избегать хамства. Вот мой брат всю жизнь работал шофером в редакции газеты «Известия», но дома мы никогда не слышали от него ни грубости, ни нецензурной брани…
Как быстро вы начали самостоятельную жизнь?
– Довольно рано, в 19 лет, я тогда училась в Школе-студии МХАТ. А до института занималась в театральной студии, одним из руководителей которой был известный драматург Михаил Шатров.
Я была девушкой серьезной и об амурных делах даже не думала… Как-то, когда я уже была студенткой, Михаил Филиппович вдруг пригласил меня в театр на премьеру, потом еще раз. Потихонечку между нами завязались дружеские отношения. Он стал вводить меня в мир писателей, знакомил с интереснейшими людьми, открывал новый для меня мир, развивал. Причем все это было очень деликатно – без двусмысленных намеков.
В общем, пошла я за Михаила замуж вполне осознанно, понимая, что это очень порядочный, умный и интересный человек, которому я невероятно благодарна за 10 лет счастливой и творческой жизни…
Вы ведь впоследствии еще дважды выходили замуж – за режиссера Витаутаса Жалакявичюса и актера Игоря Васильева.
– Да, но я не хотела бы вспоминать эти замужества. Одно могу сказать: судьба подарила мне встречи с прекрасными, талантливейшими мужчинами, которые очень красиво за мной ухаживали, с которыми нас связывали глубокие чувства, но совместная жизнь с ними у меня, к сожалению, в результате не сложилась.
Зато творческие отношения с мужчинами-режиссерами складывались замечательно!
– Представьте, я работала с Тарковским, Кончаловским, Губенко, Жалакявичюсом, Квинихидзе, Бортко, Масленниковым… Сильные личности. А ярчайший Олег Николаевич Ефремов, реформатор театра?! Я работала с ним долго, играла во многих его спектаклях.
А Андрей Кончаловский, в фильмах которого мне посчастливилось сняться! После того как вышел на экраны Дядя Ваня, я начала мечтать о том, что буду сниматься по всему миру. А почему нет? В 70-е годы фильмы с моим участием стали побеждать на международных кинофестивалях, мне посыпались предложения о съемках из разных стран.
И?..
– Допустим, звонит мне итальянский продюсер, предлагает сыграть главную роль вместе с Марчелло Мастроянни. Я прыгаю от восторга, но что я могу ответить, кроме того, чтобы он обратился в Госкино? Он обращается. Какой уж ответ был получен, не знаю, но мне звонков больше не поступало.
Ужасно!
– Знаете, ни о чем не жалею. А нашла бы я за рубежом то, что у меня было здесь? Не факт. Безусловно, моя жизнь сложилась бы по-другому, но лучше ли? Неизвестно. Зато на родине я осталась актрисой нужной и для многих любимой, со своей публикой, мне довелось переиграть огромное количество ролей и в кино, и в театре. А это, знаете ли, дорогого стоит.
Читать также: Юлия Высоцкая и Андрей Кончаловский: всем смертям назло
Сейчас не верится, что на пике своей популярности вы могли оказаться навсегда прикованной к больничной койке.
– Тот период своей жизни я могу обозначить одним словом – ужас. Одновременно навалилось все: я рассталась с мужем, попала в аварию, а едва оправившись от нее, на долгие месяцы слегла в больницу с дикими болями.
Я ехала на встречу старого Нового года в компанию, вела машину сама. Остановилась на светофоре и вдруг – резкий удар сзади, в меня врезалась «Волга». В результате у меня – сотрясение мозга и смещенный позвонок. Дальше – больница, медленное восстановление…
Только я оклемалась, получаю два приглашения – на главную роль в фильм Шляпа и в венгерскую сказку Елена Прекрасная. Сначала я слетала в Будапешт, а потом отправилась в Сочи – на съемки Шляпы. Но вдруг выясняется, что в первой же сцене я должна пройти по пляжу в купальнике… А между тем на дворе зима, хоть и сочинская. Люди по набережной ходят в куртках и в кожаных пальто, а у меня спина и без того болит после аварии. Но меня успокоили: ничего, мол, водочкой разотрем…
В общем, снимали долго, и продрогла я жутко. Просыпаюсь утром после съемок, встать не могу. Повезли к врачу, и он сделал мне какой-то укол прямо в позвоночник. От немыслимой боли я закричала. Встать со стола уже не смогла, упала – двигаться не могу. С трудом меня переправили в гостиницу, и там я слегла основательно. Спектакли, съемки, гонорары – все летит в тартарары.
Кое-как меня доставили в Москву. Обследовали там и врачи вынесли вердикт: «Только операция». Представляете, что это такое для меня, которая на сцене играет все главные роли, танцует, порхает на каблуках?! Шок!
Но, когда я была на грани отчаяния, произошло чудо. Однажды мама рассказала, что мне звонила из Венгрии Аня Берец – моя подруга, работавшая главным редактором на телевидении. Они ждут меня на съемки. Узнав о том, что со мной случилось, предложила приехать к ним, мол, там меня поднимут на ноги…
Я решилась и не пожалела. Постепенно безумные боли мне сняли, я начала подниматься, стала ездить на съемки Елены Прекрасной... Я очень благодарна моим друзьям, которые спасли меня, помогли восстановиться без сложнейшей операции и вернуться к нормальной жизни. И все это абсолютно бесплатно.
Читать также: Евгения Добровольская: "Я сильная, могу и одна детей поднять" (ФОТО)
А вам удалось исполнить мечту мамы – покорить Париж?
– Представьте, да. Первая моя поездка в этот город-мечту была с фильмом Витаутаса Жалакявичюса Это сладкое слово – свобода!. В Париже готовился масштабный показ, на премьеру собиралась вся элита Франции. Из актеров представлять картину послали меня и Регимантаса Адомайтиса. Поселили нас в замечательном отеле, на вечер назначен прием в посольстве, до него есть несколько свободных часов. Я говорю Адомайтису: «Регис, пойдем вместе погуляем?».
Идем пешком, выходим на Елисейские Поля, и тут Регимантас говорит: «Ирина, я ухожу, еду к своим друзьям-литовцам, они меня ждут». Я перепугалась: «А как же я, что мне делать?!». Он невозмутимо отвечает: «По-моему, никаких проблем нет, язык ты знаешь…». Вежливо улыбается и исчезает. Я стою у Триумфальной арки. Одна в Париже. В сумочке несколько франков суточных и советский паспорт. Огляделась и… заплакала. От счастья. А потом растерялась: куда же мне деваться, как себя вести, что делать?
Зашла в первое же встретившееся кафе и села в нем за столик, расположенный в полукруглой застекленной нише окна-витрины. Заказала чашечку кофе, крем-карамель и бутылочку кока-колы. Сижу, блаженствую, вдыхаю этот потрясающий смешанный запах кофе, сигарет и сладостей, смотрю на проходящих мимо людей. Все интересно: как они одеты, как ведут себя, как общаются. Начинает темнеть, а я все сижу – одна. Наконец до меня доходит, что уже неприлично столько времени занимать это козырное место. С сожалением вышла. Иду по улице, вокруг витрины. От увиденной красоты глаза разбегаются: какие платья, обувь, сумки!.. Вдруг замечаю: то с одной стороны мне кто-то что-то говорит, то с другой. Я всех гордо отфутболиваю по-французски: «Оставьте меня, пожалуйста!». И на всякий случай сумочку свою держу покрепче. Потом задумалась: «А что они все от меня хотят?».
Наконец пришла в отель, быстренько привела себя в порядок и отправилась в посольство. Там наш сопровождающий спрашивает: «Ну и как вам Париж?». Я поделилась своими восторгами, но и рассказала о своих сомнениях: «Не понимаю я здешних мужчин. Почему они так странно себя ведут? Подходят, то заговаривают, то подталкивают, кокетничают…». Оказалось, что в то время, когда я гуляла по этой улице, был так называемый «час болтовни», когда у французов принято просто пообщаться. Вот люди и предлагали мне поболтать. Ой, как же я смеялась. Ну и огорчилась, конечно, от того, что не знала о такой традиции и не поддержала разговор.
Потом была потрясающая премьера. Я вышла на сцену – с черными волосами, в очень красивом платье вишневого цвета, меня представлял импозантный мужчина. Он объявил публике, что сегодня у них в гостях знаменитая актриса из Советского Союза Ирэн, и… запнулся. Мире… Миру... Миро… Никак не может произнести мою длинную фамилию. Зал захихикал, и он решил остановиться на одном варианте: «Ирэн Миро». Прозвучало красиво, все захлопали. Когда мне дали микрофон, я сказала (не напрасно все-таки учила французский язык!): «Мне очень приятно, что моя фамилия каким-то образом соединилась с фамилией великого художника Жоана Миро. Но я не Ирина Миро, а Ирина Мирошниченко. Понимаю, фамилия сложная, но надеюсь, когда я приеду к вам в следующий раз, вы будете ее знать!». Как я могла это придумать, не представляю, но зрители были в восторге…
И самое удивительное, когда я приехала в следующий раз со спектаклем «Дядя Ваня», который зрители каждый раз встречала овациями, мою фамилию уже выговаривали без запинки!
А ваши мечты все исполнились?
– Ну что вы, конечно, нет. Возможно, я неправильно построила свою личную жизнь. Всегда стремилась к независимости и в итоге получила ее, но порой сожалею об этом. Часто думаю: «Может, неверно все сделала, может, по-другому надо было?». Увы, изменить что-либо я не властна. Но точно знаю, что все мои устремления были чисты и честны. И в этом нахожу себе в какой-то мере объяснение.
Жизнь ведь постоянный выбор. А я всегда выбирала то, что нужно для дела, которому посвятила всю себя. Мне казалось, что именно в этом миссия, с которой я рождена на этот свет… Сколько раз потом думала: «Но почему же нельзя было совместить как-то, чтобы и это было, и то?» Ну, значит, по каким-то причинам нельзя. Не суждено… А другие сумели. И в профессии многого достичь смогли, и семейную жизнь создать. Наверное, просто судьба им предначертана другая, в каком-то смысле счастливее моей – не знаю… Часто задумываюсь об этом.
Ирина Петровна, вы абсолютно современный человек: водите машину, пишете книги, записываете музыку, ведете блоги, в интернете легко ориентируетесь… Как это у вас получается?
– Да, я все время что-то делаю, чем-то загружаю себя, стараюсь двигаться вперед. Так жить как-то радостнее и совершенно не чувствуется возраст. Вернее, так: начинаю его ощущать, только когда болею. А если не принимать недуги во внимание, то мне по-прежнему все интересно!
Вот еду в машине по ночному городу, смотрю на гуляющие толпы людей, сияющие огни, несущиеся машины и думаю: «Какое же это счастье – жить!..». Помню, мамочка как-то обронила: «Ой, как хочется пожить еще, посмотреть, что будет дальше!». А действительно, так интересно: что будет дальше?..
Читать также: Ольга Науменко: роль Гали в фильме Ирония судьбы, или С легким паром! получила случайно
Смотреть онлайн-видео фильма Ирина Мирошниченко. Звезда с характером: