Александр Положинский: государство должно защищать свой продукт, а у нас радиостанции не хотят ставить украиноязычные песни
2016 г., 12 лютого, 10:05
{{count}}
На стыке 2015-2016 годов Александр Положинский пережил творческий всплеск: один за другим вышли альбомы его нового проекта Бувье и старого – Тартак. Успешным в интернете стал сингл и клип Голова. С другой стороны, за последние полгода Тартак остался без постоянных барабанщика и клавишника, он же – директор группы, что привело коллектив в состояние, как говорит Сашко, «легкого нокдауна».
Концертные перспективы Тартак, а тем более Бувье туманны – по этому поводу в его Фейсбуке время от времени прорываются горьковатые посты. На профессиональные проблемы накладывается трагическая ситуация в стране, которую Александр Положинский воспринимает близко к сердцу.
В то же время у основного проекта Положинского есть серьезный повод просуществовать еще как минимум год, поскольку в 2016-м группе исполняется 20 лет. "А дальше посмотрим - я уже давно не строю никаких планов, кроме краткосрочных", – говорит он.
Читайте также: Тартак может не дотянуть до 20-летия
Мне кажется, что в дебютном альбоме Бувье больше жизни, чем в последнем альбоме Тартак. Это мое субъективное, ты также чувствуешь что-то похожее?
– Возможно, это из-за того, что Бувье – это новый проект. Тартак все-таки почти 20 лет, и хотя мы стараемся в его рамках экспериментировать, он известный – восьмым альбомом трудно удивить. А в Бувье работают люди, для которых этот проект, как и для меня, особенно интересен своей новизной, возможно, это придает дополнительное вдохновение всем участника ... Не знаю, мне трудно сказать, я кайфую от обоих альбомов.
Ты будешь как-то продвигать именно Бувье, чтобы люди могли послушать не только в записи?
– Мы пробуем это делать. Сейчас заканчиваем второй клип. Хотя, честно говоря, я не очень доволен тем, как нам удалось распространить наш предыдущий сингл Голова. Мне казалось, что он достаточно радиоформатный и мог бы больше звучать по радио. Этого не произошло, и это свидетельствует либо о том, что есть предубеждение не столько к формату, сколько вообще к тому, что я делаю, или я действительно делаю что-то неинтересное людям и просто нахожусь в собственном заблуждении.
Тебя это сильно огорчает?
– Ты знаешь, я уже почти не думаю об этом, это уже привычная ситуация. Есть вещи, которых не переломишь. Большинство радиостанций у нас между собой очень похожи по формату и имеют определенные предубеждения относительно украинского языка. Кроме того, я знаю, что людям хочется веселых, простых вещей. А мне что-то веселые сейчас не очень удаются.
Читайте также: Александр Положинский анонсировал телеканал украинской музыки
Почему? На тебя так влияет ситуация в стране, или это личный кризис?
– Конечно, на творчество влияет все, что происходит в жизни, – а радостного, к сожалению, происходит не так уж много. Но срабатывает и тот фактор, что меня тошнит от избыточного веселья в такие времена. Мне противно даже не на уровне жизненных принципов, а на каком физиологическом уровне. Не то чтобы я смурняк и отказываюсь улыбаться – это было бы глупо. Но я считаю, что есть вещи, о которых нельзя забывать даже в самые счастливые моменты. Всему свое время, и во всем должна быть мера.
Комфортно ли ты чувствуешь себя на отечественной музыкальной сцене? Какие у тебя отношения со средой?
– Конечно, я слежу за ней, мне интересно, что происходит. Мне обидно, когда что-то известное и то, что я люблю, исчезает, и рад, когда появляется что-то новое, интересное и успешное. Не радует то, что языковая ситуация в украинской музыке набирает определенной однобокости. Я имею в виду то, что только одна категория новых артистов – назовем ее фольклорно-патриотическим роком – активно продвигает украиноязычные песни. Ну и еще молодой русскоязычный хип-хоп меня радует. Но много новых, продвинутых и интересных музыкантов, к сожалению, редко пользуются украинским языком. Меня, как потенциального потребителя их песен, это огорчает. Конечно, я не собираюсь никому ничего навязывать и никого не осуждаю, это вопрос личного выбора каждого творческого человека, но мне иногда обидно, когда исполнители, которые мне нравятся, не пишут или почти не пишут на украинском.
Кстати, как ты относишься к инициативе наших художников запретить культурный продукт из России?
– Я за государственный протекционизм. Я считаю, что государство существует, в том числе, и для того, чтобы все свое защищать, помогать развиваться, а для чужого устанавливать входные барьеры.
А о запрете, то если бы его озвучили весной 2014-го года и если бы он касался не только культурного продукта, а вообще всего, что произведено в стране-агрессоре, я бы это понял. А говорить об этом в конце второго года войны... Во-первых, упущено время и удачный политический момент для этого, во-вторых, эта инициатива может выполнить роль воды, которую льют на мельницу нашего врага, очередным отвлекающим моментом, темой для внутренних конфликтов. На этом кто-то будет зарабатывать политические и экономические плюсы. Когда нет продуманной государственной культурной политики, одномоментный запрет выглядит отмазкой: «Мы запретили, а то, что этот запрет не работает, – это уже не наши проблемы».
Читайте также: Тартак: клавишник рассказал о своем уходе
С другой стороны, вытеснять русский культурный продукт с нашего рынка нужно. Но постепенно, настойчиво и решительно. И в этом прежде всего должны участвовать сами деятели культуры. Если, допустим, будет стоять задача полностью отказаться от российского музыкального продукта в украинском информационном пространстве, сразу же встанет вопрос: а чем заполнить освободившуюся нишу?
Например, есть люди, которые любят «русский рок» – разве возможно заставить их автоматически перейти на украинский? Ведь здесь дело даже не столько в языке, сколько в том, что они по существу разные. Признаюсь, когда вокалист Limp Bizkit позволил себе известные высказывания относительно Украины и России, мне меньше хочется слушать эту группу. Но существует много другой мощной, стилистически близкой американской музыки. С русской музыкой ситуация иная: она долгое время доминировала. Я, как человек, который любит украинскую музыку и болеет за нее, понимаю, что ее нет так много, чтобы полностью заместить русскую. Так же и музыкальных клипов для телевидения.
Спрос на эти изменения есть. Когда мы выступали перед нашими военными в АТО, один из офицеров высокого ранга, который побывал во многих горячих точках, сказал нам, что армия это чувствует и хочет, чтобы им предлагали больше украинских песен на замену тем российским песням, которые они любили много лет. Но этот процесс должен быть постепенным и длительным. Это лукавство – говорить, что можно изменить все одним решением. Это то же самое, как с книжным рынком: у нас нет такого количества переводчиков, купленных прав на переводы и т.д., поэтому на этом этапе полностью заместить русскоязычные книги невозможно – разве что при каких-то нереальных инвестициях. Это я говорю как человек, который очень лоялен к украинской книге и к украинским производителям книг – мне очень нравится, как они подходят к вопросу качества.
Для того, чтобы такие глобальные изменения произошли без конфликтов, должна работать внутренняя дипломатия – дипломатия в отношении тех людей, которые имеют другую точку зрения. Не все из них являются внутренними врагами, это все наши люди, и мы должны за них побороться.
Может, для всего этого надо большем количестве деятелей культуры идти в политику и власть? Я знаю, что, например, ты всегда отказывался от этого...
– Понимаешь, «ты классный» – это не аргумент. Он мы выбрали классных в Верховную Раду – что-то изменилось? Мои знакомые пошли в министерства – и скоро все оттуда вышли. Классным там не место. И давай будем честными – я что, успешный менеджер? У меня везде бардак, я не могу построить эффективную систему менеджмента небольшого творческого коллектива – как я могу эффективно перестраивать государство?
Читайте также: Александр Положинский: мне неважно, кто сейчас станет президентом
Каждый из нас хотел бы зарабатывать исключительно тем, к чему лежит душа. Тебе повезло, ты зарабатываешь творчеством. Ты счастливее, чем другие?
– Я тебе скажу честно: Тартак уже много лет не в такой финансовой ситуации, чтобы получать удовольствие от количества заработанных денег. Когда-то я вкладывал средства в творческие проекты, просто помогал кому-то – такой возможности уже давно нет. И если бы я занимался не тем, от чего кайфую, я бы давно с этим завязал. Периодически ною, что надо с этим кончать – но это бывает в моменты творческих спадов. Но достаточно встретить человека, который говорит «Чувак, эта твоя песня меня с такой задницы вытянула, что я тебе буду благодарен всю жизнь!» – как это разочарование проходит. Поэтому я уверен, что если человек способен зарабатывать любимым делом, это ее максимально приближает к счастью.
Когда вводишь «Александр Положинский» в поисковую систему, одна из первых подсказок, которые выпадают – это «Александр Положинский девушка». То есть женщины интересуются твоей личной жизнью. Ты чувствуешь, что ты являешься таким рок или поп-идолом, знакомства с которым ищут девушки?
– Ну нет... Будем честными, не такой уж я красавчик и не настолько я популярен. Я, безусловно, не обделен женским вниманием, но такого аж активного интереса, давления я не чувствую. Вообще я за свои неполные 44 года окончательно понял, что женщины для меня – вечно загадочные существа. Сколько бы я не думал, что вот уже научился их правильно понимать и чувствовать, каждый раз ошибаюсь.
Смотрите онлайн клип Бувье – Голова:
Концертные перспективы Тартак, а тем более Бувье туманны – по этому поводу в его Фейсбуке время от времени прорываются горьковатые посты. На профессиональные проблемы накладывается трагическая ситуация в стране, которую Александр Положинский воспринимает близко к сердцу.
В то же время у основного проекта Положинского есть серьезный повод просуществовать еще как минимум год, поскольку в 2016-м группе исполняется 20 лет. "А дальше посмотрим - я уже давно не строю никаких планов, кроме краткосрочных", – говорит он.
Читайте также: Тартак может не дотянуть до 20-летия
Мне кажется, что в дебютном альбоме Бувье больше жизни, чем в последнем альбоме Тартак. Это мое субъективное, ты также чувствуешь что-то похожее?
– Возможно, это из-за того, что Бувье – это новый проект. Тартак все-таки почти 20 лет, и хотя мы стараемся в его рамках экспериментировать, он известный – восьмым альбомом трудно удивить. А в Бувье работают люди, для которых этот проект, как и для меня, особенно интересен своей новизной, возможно, это придает дополнительное вдохновение всем участника ... Не знаю, мне трудно сказать, я кайфую от обоих альбомов.
Ты будешь как-то продвигать именно Бувье, чтобы люди могли послушать не только в записи?
– Мы пробуем это делать. Сейчас заканчиваем второй клип. Хотя, честно говоря, я не очень доволен тем, как нам удалось распространить наш предыдущий сингл Голова. Мне казалось, что он достаточно радиоформатный и мог бы больше звучать по радио. Этого не произошло, и это свидетельствует либо о том, что есть предубеждение не столько к формату, сколько вообще к тому, что я делаю, или я действительно делаю что-то неинтересное людям и просто нахожусь в собственном заблуждении.
БУВ'Є за работой / фото - официальная страница группы БУВ'Є в соцсети ВКонтакте
Тебя это сильно огорчает?
– Ты знаешь, я уже почти не думаю об этом, это уже привычная ситуация. Есть вещи, которых не переломишь. Большинство радиостанций у нас между собой очень похожи по формату и имеют определенные предубеждения относительно украинского языка. Кроме того, я знаю, что людям хочется веселых, простых вещей. А мне что-то веселые сейчас не очень удаются.
Читайте также: Александр Положинский анонсировал телеканал украинской музыки
Почему? На тебя так влияет ситуация в стране, или это личный кризис?
– Конечно, на творчество влияет все, что происходит в жизни, – а радостного, к сожалению, происходит не так уж много. Но срабатывает и тот фактор, что меня тошнит от избыточного веселья в такие времена. Мне противно даже не на уровне жизненных принципов, а на каком физиологическом уровне. Не то чтобы я смурняк и отказываюсь улыбаться – это было бы глупо. Но я считаю, что есть вещи, о которых нельзя забывать даже в самые счастливые моменты. Всему свое время, и во всем должна быть мера.
Комфортно ли ты чувствуешь себя на отечественной музыкальной сцене? Какие у тебя отношения со средой?
– Конечно, я слежу за ней, мне интересно, что происходит. Мне обидно, когда что-то известное и то, что я люблю, исчезает, и рад, когда появляется что-то новое, интересное и успешное. Не радует то, что языковая ситуация в украинской музыке набирает определенной однобокости. Я имею в виду то, что только одна категория новых артистов – назовем ее фольклорно-патриотическим роком – активно продвигает украиноязычные песни. Ну и еще молодой русскоязычный хип-хоп меня радует. Но много новых, продвинутых и интересных музыкантов, к сожалению, редко пользуются украинским языком. Меня, как потенциального потребителя их песен, это огорчает. Конечно, я не собираюсь никому ничего навязывать и никого не осуждаю, это вопрос личного выбора каждого творческого человека, но мне иногда обидно, когда исполнители, которые мне нравятся, не пишут или почти не пишут на украинском.
Кстати, как ты относишься к инициативе наших художников запретить культурный продукт из России?
– Я за государственный протекционизм. Я считаю, что государство существует, в том числе, и для того, чтобы все свое защищать, помогать развиваться, а для чужого устанавливать входные барьеры.
А о запрете, то если бы его озвучили весной 2014-го года и если бы он касался не только культурного продукта, а вообще всего, что произведено в стране-агрессоре, я бы это понял. А говорить об этом в конце второго года войны... Во-первых, упущено время и удачный политический момент для этого, во-вторых, эта инициатива может выполнить роль воды, которую льют на мельницу нашего врага, очередным отвлекающим моментом, темой для внутренних конфликтов. На этом кто-то будет зарабатывать политические и экономические плюсы. Когда нет продуманной государственной культурной политики, одномоментный запрет выглядит отмазкой: «Мы запретили, а то, что этот запрет не работает, – это уже не наши проблемы».
Читайте также: Тартак: клавишник рассказал о своем уходе
С другой стороны, вытеснять русский культурный продукт с нашего рынка нужно. Но постепенно, настойчиво и решительно. И в этом прежде всего должны участвовать сами деятели культуры. Если, допустим, будет стоять задача полностью отказаться от российского музыкального продукта в украинском информационном пространстве, сразу же встанет вопрос: а чем заполнить освободившуюся нишу?
фото - официальная страница группы БУВ'Є в соцсети ВКонтакте
Спрос на эти изменения есть. Когда мы выступали перед нашими военными в АТО, один из офицеров высокого ранга, который побывал во многих горячих точках, сказал нам, что армия это чувствует и хочет, чтобы им предлагали больше украинских песен на замену тем российским песням, которые они любили много лет. Но этот процесс должен быть постепенным и длительным. Это лукавство – говорить, что можно изменить все одним решением. Это то же самое, как с книжным рынком: у нас нет такого количества переводчиков, купленных прав на переводы и т.д., поэтому на этом этапе полностью заместить русскоязычные книги невозможно – разве что при каких-то нереальных инвестициях. Это я говорю как человек, который очень лоялен к украинской книге и к украинским производителям книг – мне очень нравится, как они подходят к вопросу качества.
Для того, чтобы такие глобальные изменения произошли без конфликтов, должна работать внутренняя дипломатия – дипломатия в отношении тех людей, которые имеют другую точку зрения. Не все из них являются внутренними врагами, это все наши люди, и мы должны за них побороться.
Может, для всего этого надо большем количестве деятелей культуры идти в политику и власть? Я знаю, что, например, ты всегда отказывался от этого...
– Понимаешь, «ты классный» – это не аргумент. Он мы выбрали классных в Верховную Раду – что-то изменилось? Мои знакомые пошли в министерства – и скоро все оттуда вышли. Классным там не место. И давай будем честными – я что, успешный менеджер? У меня везде бардак, я не могу построить эффективную систему менеджмента небольшого творческого коллектива – как я могу эффективно перестраивать государство?
Читайте также: Александр Положинский: мне неважно, кто сейчас станет президентом
Каждый из нас хотел бы зарабатывать исключительно тем, к чему лежит душа. Тебе повезло, ты зарабатываешь творчеством. Ты счастливее, чем другие?
– Я тебе скажу честно: Тартак уже много лет не в такой финансовой ситуации, чтобы получать удовольствие от количества заработанных денег. Когда-то я вкладывал средства в творческие проекты, просто помогал кому-то – такой возможности уже давно нет. И если бы я занимался не тем, от чего кайфую, я бы давно с этим завязал. Периодически ною, что надо с этим кончать – но это бывает в моменты творческих спадов. Но достаточно встретить человека, который говорит «Чувак, эта твоя песня меня с такой задницы вытянула, что я тебе буду благодарен всю жизнь!» – как это разочарование проходит. Поэтому я уверен, что если человек способен зарабатывать любимым делом, это ее максимально приближает к счастью.
Когда вводишь «Александр Положинский» в поисковую систему, одна из первых подсказок, которые выпадают – это «Александр Положинский девушка». То есть женщины интересуются твоей личной жизнью. Ты чувствуешь, что ты являешься таким рок или поп-идолом, знакомства с которым ищут девушки?
– Ну нет... Будем честными, не такой уж я красавчик и не настолько я популярен. Я, безусловно, не обделен женским вниманием, но такого аж активного интереса, давления я не чувствую. Вообще я за свои неполные 44 года окончательно понял, что женщины для меня – вечно загадочные существа. Сколько бы я не думал, что вот уже научился их правильно понимать и чувствовать, каждый раз ошибаюсь.
Смотрите онлайн клип Бувье – Голова: