Драма, вестерн, боевик – пять исторических романов декабря
Для большинства героев этих книг «сложный период длиною в жизнь» оказывается переходным - то ли для понимания своей судьбы, то ли в контексте окончательного упадка. И только мужество, любовь к ближнему и душевные силы помогают им преодолеть все трудности и поверить в себя.
Гіларі Мантел. Вулфголл. – Х.: Фабула, 2017
Этот сногсшибательный во всех отношениях роскошный исторический роман посвящен жизни и судьбе Томаса Кромвеля, английского политического гения XVI века. Причем, история его становления в качестве лидера нации начинается буквально с момента «упадка» в кругу скандальной семьи, деспота отца, убившего мать, и «униженного и оскорбленного» окружения.
«- Давайте перевіримо, чи правильно я зрозумів, - уточняют в романе. - Учора він приходить додому в подертому одязі, з розбитими кулаками, і старий запитує: ти що, бився? Чекає добу, потім б’є його пляшкою. Потім збиває з ніг, тусає по всьому двору, колотить дошкою, що трапилася під руку…» После этого нашему герою советуют идти либо в армию, либо на флот, но войны, как на зло, нигде в то время не случается, и ему приходится ее «организовать».
В результате гражданской войны, став известным полководцем, реорганизовавшем армию, он положил конец притязаниям английского монарха на абсолютную власть.
Эпическое полотно, созданное автором романа, наглядно показывает, как глубокая психологическая травма, юношеская борьба с тираном-отцом, «совпавшая» с историческим моментом зрелой жизни, когда страна была на грани катастрофы, привела к грандиозным событиям. Подкупы, угрозы, лесть и жестокость – вот средства воздействия, благодаря которым герой романа добился исполнения своей величественной цели.
Франческа Меландрі. Ева спить. – К.: Нора-Друк, 2017
События в этой величественной эпопее происходят с начала прошлого века до нашего времени. География же при этом имела значение разве что во время Второй мировой войны, тяжелого периода не только в истории Италии с ее борьбой в северных приграничных районах, граничащих с Австрией. Поскольку сегодня, как с горечью отмечает автор, исчезновение физической границы, отделяющей Южный Тироль от Австрии - событие, о котором мечтали в течение почти восьмидесяти лет и за которое проливали кровь, - на этой охваченной глобализацией планете, не имеет почти никакого значения.
Поэтому-то и важен рассказ о большой семье, начавшей отсчет своей истории еще при Австро-Венгрии, пережившей времена, когда было запрещено разговаривать на немецком на людях, носить тирольскую одежду – словом, не делать ничего, что могло бы даже намекнуть на то, что новая граница на Бреннере - это не священная граница на итальянской земле: именно таким был фашистский закон. По сюжету, внучка великого рода едет к старому любовнику своей матери, чтобы узнать семейную тайну.
Что это за тайна? Касается ли она времен альпийских стрелков Муссолини, одним из которых стал герой романа, отдав приказ «расстрелять всех» при облаве? Ритм повествования – напряженный, нервный, особо не прерывающийся на лирику любовных сцен – пестрит историческими вставками о жизни немецкого гетто в Италии. Семейная история, показанная сквозь призму мировой истории - это именно то, частное, чему можно доверять во времена выхолощенной памяти в эпоху глобализации.
Марк Фрост. Таємнича історія Твін-Пікса. – Х.: Клуб Сімейного Дозвілля, 2017
Двадцать пять лет назад был приостановлен культовый сериал Дэвида Линча, о том, кто же убил Лору Палмер, мы так и не узнали, и вот уже сегодня выходит настоящий подарок фанатам «Твин-Пикс» - своеобразная книга памяти.
Впрочем, рассказывается в этом фундаментальном издании не только о «сериальных» временах – история городка, в котором случились трагические события, начинается с начала ХІХ столетия, когда он был основан, и продолжается до сегодняшнего дня. По сюжету, в руки спецслужб попадают документы из архива незнакомца, который собрал почти все, что касается этого таинственного места – документы, дневники, фото, которые демонстрируются в книге, написанной в модном жанре «датафикшн».
Именно они приподнимают занавес тайны над тем, что происходило в городке и в его окрестностях с тех времен, когда европейцы вторглись на территории местных жителей, индейцев. Древние кладбища, ритуальные места силы, близость индейских резерваций, куда были загнаны аборигены, помогают постичь причину метафизического страха, который преследовал героев этой истории на протяжении целого столетия.
Марина Гримич. Падре Балтазар на прізвисько Тойво. - К.: Нора-Друк, 2017
Эмигрантская тема в нашей литературе реализована либо в историях о тяжелом заработке за границей, либо в откровенно «туристических» сюжетах: цены, маршруты, впечатления. На контрасте с подобной пресной действительностью в этом романе рассказывается о старых добрых временах, когда все это было помножено на авантюрную составляющую самой жизни - сначала на Диком Западе, а затем в бразильских джунглях.
Именно туда в конце XIX века бежит с Аляски главный герой, бывший золотоискатель родом из Украины, откуда в Америку «понаехали», как нынче говорят, его предки. И именно здесь, где мирно живет целая колония переселенцев, он выдает себя за пророка и мессию, а уж его напарник основавший эту самую колонию, всячески помогает ему в этой феерической авантюре.
Новая Австрия в дебрях Амазонки, с цыганистым батюшкой, босоногой паствой, жаждущая церковных служб, «как дома» - это настоящий вестерн, как если бы его написал Иван Котляревский, перевел Юрий Винничук, а экранизировал Люк Бессон.
Галина Рис. Амстердам - Київ. І трохи святого Миколая. - Брустурів: Дискурсус, 2017
Древняя история в этой «дорожном» приключении описана в ракурсе современной жизни, с ее семейными неурядицами, творческими фантазиями, бытовой суетой.
В результате спешки в аэропорту перепутаны два чемодана, в одном из котором герой обнаруживает багаж соседки по салону, а второй, соответственно, попадает к ней, автору рукописи романа о Святом Николае.
На протяжении повествования мы знакомимся с его главами, узнавая о жизни мученика в эпоху раннего христианства, жестких порядках, царивших в Римской империи, дальнейшей судьбе «рождественского» кумира всех детей.
«Тепер, коли Миколай усе ж став старим і бородатим, він часто повертався до цих дитячих спогадів: коли вперше побачив море і коли зустрівся зі старезним дідусем, що за один лише вечір навчив його більше, ніж роки вивчення грецьких текстів. Миколай прожив довге життя і багато бачив на своєму віку, однак зараз, лежачи на ложі смерті, він ні про що не жалкував. Він пригадував запах ладану у старій кам’яній церкві, до якої він ходив мало не щодня, і простий дерев’яний хрест, що висів під куполом і нагадував усім священнослужителям та мирянам, що життя - це страждання».
