Мила Кунис: принимаю себя такой, какая есть
20 лютого 2015 11:23
Мила Кунис признается, что сейчас находится на вершине счастья. Сбылись главные мечты Милы, а рядом находятся все, кого она любит – муж Эштон Катчер и пятимесячная дочь Уайатт. Об этом и много другом актриса рассказала в интервью.
На просторах интернета можно встретить немало самой разной информации об актрисе Миле Кунис. Кто-то из поклонников считает, что вы настоящий баловень судьбы, а другие убеждены, что успех в актерской карьере вам принесли потрясающие сила воли, перфекционизм и интуиция. Что сами по этому поводу думаете?
– Я знаю немало красивых и талантливых актеров, которым, увы, так и не удалось пробиться, как бы они ни старались. Голливуд – особое пространство, и благосклонность фортуны здесь нужна как воздух. Думаю, я везучая, однако на роль классического баловня судьбы, которому все легко достается, вряд ли подойду.
Чтобы добиться хорошего результата, я много работаю, выкладываясь по полной. Но есть и другая сфера – личная, не менее важная для меня. Что же касается интуиции, то тут похвастаться не могу. Честно пытаюсь прислушиваться к ней, но не всегда удается расшифровать поступающие сигналы. (Смеется.)
И перфекционисткой себя тоже назвать не могу – я вообще побаиваюсь людей, которые пытаются довести себя и все, что они делают, до полного совершенства и уже не способны остановиться. Это сродни серьезной болезни. Я же стараюсь принимать себя такой, какая есть.
Читать также: Мила Кунис не знает, что делать со своей новой грудью (ФОТО)
Мила, 2014 год стал для вас и Эштона особенным – в сентябре родилась ваша дочка Уайатт Изабель Катчер.
– Когда в медицинском центре нам показали малышку (она родилась на две недели раньше срока), Эштон заявил, что она его двойник. Спустя два дня, присмотревшись, мы решили, что дочь все-таки больше похожа на меня – во всяком случае, глаза точно такие же. Потом уже привыкли, что она, как и все младенцы, постоянно меняется, становясь похожей то на родителей, то на дедушек и бабушек.
Имя придумывали долго, а когда уже определились с выбором, друзья заметили, что Уайатт – все-таки мужское имя. Но мы уже привыкли к нему, да и дочке оно вроде бы нравится. (Смеется.) Девочка у нас спокойная и даже разумная – хорошо ест (я кормлю ею грудью), мало капризничает и дает родителям отдохнуть и выспаться.
Если иногда и заплачет ночью, Эштон тут же оказывается рядом. Я думаю, что он хотел ребенка еще больше, чем я. Сам оборудовал две детские комнаты (игровую и спальню) в нашем доме, купил мебель и заказал игрушки, включая специальный игровой автомат. (Смеется.)
Скажу честно: я сейчас безмерно счастлива – так хочется, чтобы время остановилось. Я дома! – об этом можно было только мечтать, находясь в постоянных разъездах.
За две недели до появления Уайатт старшая сестра Эштона, Тауша, родила мальчика. Сейчас мы обмениваемся с ней впечатлениями, и мне кажется, что растить девочек все-таки проще. Недавно поделилась своими мыслями на одном телевизионном шоу. А ведущий напомнил, что в подростковом возрасте девчонки все равно становятся неуправляемыми. Уверена, Эштон обо всем позаботится и решит эту проблему сам. (Смеется.)
А вы были трудным ребенком?
– Конечно, мы с братом (Майк – биохимик, раньше жил и работал в Сан-Диего, а сейчас переехал в Лос-Анджелес. – Прим. ред.) в детстве доставляли родителям немало хлопот. Вечно где-то бегали, залезали на деревья, прыгали с тарзанки, устраивали настоящие сражения.
В Черновцах мама работала преподавателем физики, а отец был инженером-механиком. Они всегда старались выслушать нас, понять, направить – мы были окружены заботой и лаской. Благодаря этому дом для нас всегда оставался надежным тылом – ни я, ни брат не стали тусовщиками.
Подростком я не задумывалась о будущей профессии. Родители хотели, чтобы я стала врачом или учителем. Но так получилось, что в девять лет меня записали в школу актерского мастерства в Беверли-Хиллз – там я и встретилась со своим будущим менеджером Сьюзен Кертис. Она мой ангел-хранитель. Мы и сейчас идем по жизни вместе – вместе работаем и отдыхаем. Благодаря Сьюзен я стала понемногу сниматься в рекламных роликах и в эпизодах в телесериалах еще в середине 1990-х. Все это я долгое время воспринимала не иначе как приятное хобби, которое вдобавок приносит и деньги.
Первой моей крупной работой стала роль в ситкоме «Шоу 70-х», где мы, кстати, познакомились с Эштоном. Так получилось, что профессия сама нашла меня – согласитесь, редкая удача.
Я недавно прочитала в интернете о том, что Эштон Катчер хочет, чтобы его дочь разговаривала на английском и на русском…
– Вряд ли он об этом знает. (Смеется.) Но я на всякий случай поинтересуюсь. Меня часто спрашивают, почему я, зная русский язык, не говорю на нем. Отвечаю: мой словарный запас слишком мал. Я могу произнести несколько фраз, но не владею русским.
Мы приехали в США, когда мне было восемь лет. Английского я совсем не знала – осваивала его в школе, занималась с репетиторами, в театральной студии. Но поначалу это был настоящий кошмар. Тебе все время что-то говорят, а ты ровным счетом ничего не понимаешь. Чтобы полностью погрузиться в английский и избавиться от жуткого стресса, мне понадобилось несколько лет. К счастью, дети так или иначе способны адаптироваться в чужой среде, а вот взрослым приходится намного тяжелее, да и иностранные языки они усваивают хуже.
Несколько лет тому назад известный журнал назвал вас самой сексуальной женщиной в мире. Как вы относитесь к такому титулу и стараетесь ли ему соответствовать?
– Для меня подобные титулы не имеют никакого значения. Разве что могут развеселить. К своей внешности я всегда относилась с изрядной долей юмора и не собираюсь изображать на публике эдакую чувственную хищницу с манящей улыбкой и танцующей походкой. (Смеется.) Я предпочитаю удобную одежду спортивного стиля – широкие брюки, толстовки, футболки, бейсболки. Согласитесь, в таком прикиде и без макияжа сложно соответствовать упомянутому титулу, даже если очень постараться.
Читать также: Мила Кунис засветила свое обручальное кольцо (ФОТО)
А как вы поддерживаете форму? Наверное, следуете специальной диете, занимаетесь спортом?
– На диетах я не сижу, если только не требует работа. Но такое, слава Богу, случается нечасто. К примеру, перед съемками картины Даррена Аронофски Черный лебедь, где мы с Натали Портман сыграли балерин-соперниц, мне пришлось сбросить больше десяти килограммов.
Ограничения в еде и физические нагрузки оказались очень жесткими. Мой обычный вес – 52 кг (при росте 163 см), так вот девять из них я потеряла к моменту съемок, и еще три улетучились в последующие месяцы. Остались, в полном смысле этого слова, кости, обтянутые кожей. Если на экране все выглядело куда ни шло, то в реальной жизни зрелище было пугающим. Меня тогда останавливали знакомые и осторожно спрашивали, здорова ли я, не нужна ли помощь.
Скажу больше – я и сама побаивалась лишний раз посмотреть на себя в зеркало. Добавьте к этому пуанты (во время съемок я ухитрилась порвать связки на ноге) и многочасовые занятия с балетмейстером, после которых мы с Натали просто валились с ног от усталости. И так целых семь месяцев. Так что балет и диеты – точно не для меня. Когда съемки Черного лебедя закончились, я наконец смогла расслабиться и вдоволь поесть. А все потерянные килограммы вернулись на место всего за неделю.
Сейчас поддерживать форму мне помогают любимые йога и пилатес. Когда есть свободное время, я обязательно хожу в спортзал.
Вы хотели бы переехать из шумного Лос-Анджелеса в какое-нибудь тихое живописное местечко?
– Такие мысли приходили в голову, но переезд вряд ли возможен. Мои родители, бабушка, брат с семьей живут по соседству – они так привыкли к городу, он для них родной. А без близких мне будет тяжело на новом месте. Я очень скучаю без них, когда уезжаю на съемки, и мчусь домой при первой возможности.
Читать также: Мила Кунис прячет лишний вес в корсете (ФОТО)
Смотреть онлайн-видео трейлера фильма Этим утром в Нью-Йорке:
На просторах интернета можно встретить немало самой разной информации об актрисе Миле Кунис. Кто-то из поклонников считает, что вы настоящий баловень судьбы, а другие убеждены, что успех в актерской карьере вам принесли потрясающие сила воли, перфекционизм и интуиция. Что сами по этому поводу думаете?
– Я знаю немало красивых и талантливых актеров, которым, увы, так и не удалось пробиться, как бы они ни старались. Голливуд – особое пространство, и благосклонность фортуны здесь нужна как воздух. Думаю, я везучая, однако на роль классического баловня судьбы, которому все легко достается, вряд ли подойду.
Чтобы добиться хорошего результата, я много работаю, выкладываясь по полной. Но есть и другая сфера – личная, не менее важная для меня. Что же касается интуиции, то тут похвастаться не могу. Честно пытаюсь прислушиваться к ней, но не всегда удается расшифровать поступающие сигналы. (Смеется.)
И перфекционисткой себя тоже назвать не могу – я вообще побаиваюсь людей, которые пытаются довести себя и все, что они делают, до полного совершенства и уже не способны остановиться. Это сродни серьезной болезни. Я же стараюсь принимать себя такой, какая есть.
Читать также: Мила Кунис не знает, что делать со своей новой грудью (ФОТО)
Мила, 2014 год стал для вас и Эштона особенным – в сентябре родилась ваша дочка Уайатт Изабель Катчер.
– Когда в медицинском центре нам показали малышку (она родилась на две недели раньше срока), Эштон заявил, что она его двойник. Спустя два дня, присмотревшись, мы решили, что дочь все-таки больше похожа на меня – во всяком случае, глаза точно такие же. Потом уже привыкли, что она, как и все младенцы, постоянно меняется, становясь похожей то на родителей, то на дедушек и бабушек.
Имя придумывали долго, а когда уже определились с выбором, друзья заметили, что Уайатт – все-таки мужское имя. Но мы уже привыкли к нему, да и дочке оно вроде бы нравится. (Смеется.) Девочка у нас спокойная и даже разумная – хорошо ест (я кормлю ею грудью), мало капризничает и дает родителям отдохнуть и выспаться.
Если иногда и заплачет ночью, Эштон тут же оказывается рядом. Я думаю, что он хотел ребенка еще больше, чем я. Сам оборудовал две детские комнаты (игровую и спальню) в нашем доме, купил мебель и заказал игрушки, включая специальный игровой автомат. (Смеется.)
Скажу честно: я сейчас безмерно счастлива – так хочется, чтобы время остановилось. Я дома! – об этом можно было только мечтать, находясь в постоянных разъездах.
За две недели до появления Уайатт старшая сестра Эштона, Тауша, родила мальчика. Сейчас мы обмениваемся с ней впечатлениями, и мне кажется, что растить девочек все-таки проще. Недавно поделилась своими мыслями на одном телевизионном шоу. А ведущий напомнил, что в подростковом возрасте девчонки все равно становятся неуправляемыми. Уверена, Эштон обо всем позаботится и решит эту проблему сам. (Смеется.)
А вы были трудным ребенком?
– Конечно, мы с братом (Майк – биохимик, раньше жил и работал в Сан-Диего, а сейчас переехал в Лос-Анджелес. – Прим. ред.) в детстве доставляли родителям немало хлопот. Вечно где-то бегали, залезали на деревья, прыгали с тарзанки, устраивали настоящие сражения.
В Черновцах мама работала преподавателем физики, а отец был инженером-механиком. Они всегда старались выслушать нас, понять, направить – мы были окружены заботой и лаской. Благодаря этому дом для нас всегда оставался надежным тылом – ни я, ни брат не стали тусовщиками.
Подростком я не задумывалась о будущей профессии. Родители хотели, чтобы я стала врачом или учителем. Но так получилось, что в девять лет меня записали в школу актерского мастерства в Беверли-Хиллз – там я и встретилась со своим будущим менеджером Сьюзен Кертис. Она мой ангел-хранитель. Мы и сейчас идем по жизни вместе – вместе работаем и отдыхаем. Благодаря Сьюзен я стала понемногу сниматься в рекламных роликах и в эпизодах в телесериалах еще в середине 1990-х. Все это я долгое время воспринимала не иначе как приятное хобби, которое вдобавок приносит и деньги.
Первой моей крупной работой стала роль в ситкоме «Шоу 70-х», где мы, кстати, познакомились с Эштоном. Так получилось, что профессия сама нашла меня – согласитесь, редкая удача.
Я недавно прочитала в интернете о том, что Эштон Катчер хочет, чтобы его дочь разговаривала на английском и на русском…
– Вряд ли он об этом знает. (Смеется.) Но я на всякий случай поинтересуюсь. Меня часто спрашивают, почему я, зная русский язык, не говорю на нем. Отвечаю: мой словарный запас слишком мал. Я могу произнести несколько фраз, но не владею русским.
Мы приехали в США, когда мне было восемь лет. Английского я совсем не знала – осваивала его в школе, занималась с репетиторами, в театральной студии. Но поначалу это был настоящий кошмар. Тебе все время что-то говорят, а ты ровным счетом ничего не понимаешь. Чтобы полностью погрузиться в английский и избавиться от жуткого стресса, мне понадобилось несколько лет. К счастью, дети так или иначе способны адаптироваться в чужой среде, а вот взрослым приходится намного тяжелее, да и иностранные языки они усваивают хуже.
Несколько лет тому назад известный журнал назвал вас самой сексуальной женщиной в мире. Как вы относитесь к такому титулу и стараетесь ли ему соответствовать?
– Для меня подобные титулы не имеют никакого значения. Разве что могут развеселить. К своей внешности я всегда относилась с изрядной долей юмора и не собираюсь изображать на публике эдакую чувственную хищницу с манящей улыбкой и танцующей походкой. (Смеется.) Я предпочитаю удобную одежду спортивного стиля – широкие брюки, толстовки, футболки, бейсболки. Согласитесь, в таком прикиде и без макияжа сложно соответствовать упомянутому титулу, даже если очень постараться.
Читать также: Мила Кунис засветила свое обручальное кольцо (ФОТО)
А как вы поддерживаете форму? Наверное, следуете специальной диете, занимаетесь спортом?
– На диетах я не сижу, если только не требует работа. Но такое, слава Богу, случается нечасто. К примеру, перед съемками картины Даррена Аронофски Черный лебедь, где мы с Натали Портман сыграли балерин-соперниц, мне пришлось сбросить больше десяти килограммов.
Ограничения в еде и физические нагрузки оказались очень жесткими. Мой обычный вес – 52 кг (при росте 163 см), так вот девять из них я потеряла к моменту съемок, и еще три улетучились в последующие месяцы. Остались, в полном смысле этого слова, кости, обтянутые кожей. Если на экране все выглядело куда ни шло, то в реальной жизни зрелище было пугающим. Меня тогда останавливали знакомые и осторожно спрашивали, здорова ли я, не нужна ли помощь.
Скажу больше – я и сама побаивалась лишний раз посмотреть на себя в зеркало. Добавьте к этому пуанты (во время съемок я ухитрилась порвать связки на ноге) и многочасовые занятия с балетмейстером, после которых мы с Натали просто валились с ног от усталости. И так целых семь месяцев. Так что балет и диеты – точно не для меня. Когда съемки Черного лебедя закончились, я наконец смогла расслабиться и вдоволь поесть. А все потерянные килограммы вернулись на место всего за неделю.
Сейчас поддерживать форму мне помогают любимые йога и пилатес. Когда есть свободное время, я обязательно хожу в спортзал.
Вы хотели бы переехать из шумного Лос-Анджелеса в какое-нибудь тихое живописное местечко?
– Такие мысли приходили в голову, но переезд вряд ли возможен. Мои родители, бабушка, брат с семьей живут по соседству – они так привыкли к городу, он для них родной. А без близких мне будет тяжело на новом месте. Я очень скучаю без них, когда уезжаю на съемки, и мчусь домой при первой возможности.
Читать также: Мила Кунис прячет лишний вес в корсете (ФОТО)
Смотреть онлайн-видео трейлера фильма Этим утром в Нью-Йорке:
