В формате 2D
Украинский анимационный цех работал с огромной скоростью и в лучшие времена выпускал 15 лент в год. В эпоху СССР на анимационной студии при «Киевнаучфильме» трудилась целая гильдия режиссёров, художников-постановщиков, аниматоров – всего около 200 человек.
Их самые благодарные зрители – дети – не запоминали имён и фамилий создателей мультиков, зато отлично знали капитана Врунгеля, пирата Флинта и казаков.
Украинская анимация, гремевшая на весь Союз, пережила трудные времена и в конце концов обрела формат 3D. Но двухмерные персонажи, созданные в 1970–1980 гг., узнаваемы и любимы до сих пор.
Над фильмом работали
Всё начиналось у Чёрного моря, на Одесской кинофабрике. Первый украинский мультик «Сказка о соломенном бычке» вышел в свет в 1927 году, а его автором был Вячеслав Левандовский, который в 30-х годах переехал в Киев и попытался создать свою студию. В украинской столице начинание не одобрили, и режиссёр отбыл в столицу союзную, где и трудился до конца своих дней.
В Киеве, тем не менее, нашлись энтузиасты, которые к концу 1930 г. выпустили полдесятка фильмов. В военные и послевоенные годы развитие анимации приостановилось, а в 1959–м по указу ЦК Компартии Украины в Киеве впервые был создан полноценный цех художественной мультипликации, позже выросший в студию при «Киевнаучфильме». Работа «Приключения Перца» (1962 г.) стала первой пробой пера для молодых и неопытных украинских мультипликаторов – Владимира Дахно, Евгения Сивоконя, Давида Черкасского. Сегодня их имена хрестоматийны. Первые серии знаменитых «Казаков» вышли на экран в 1966 году. Всего же режиссёр Владимир Дахно трудился над сериалом почти тридцать лет.
– Мы тогда толком ничего не знали и не умели, – вспоминает Евгений Сивоконь, режиссёр студии «Укранимафильм» (она была основана в первые годы независимости на базе студии при «Киевнаучфильме»). – Но у нас был кураж, мы были революционерами и новаторами. Мы хотели низвергнуть самого Диснея.
Дело анимации в Украине всегда держалось в основном на кураже. Собственно, само слово «аниматор» и означает «оживляющий, вдыхающий жизнь». Будущие мэтры учились у старшего поколения – Ипполита Лазарчука (он в то время возглавлял студию), Нины Василенко, Ирины Гурвич и друг у друга. Большим подспорьем, по их воспоминаниям, были пиратские копии диснеевских и югославских мультфильмов. Их по нескольку раз просматривали на монтажном столе, прокручивая ленту то медленнее, то быстрее.
– Мы вникали в то, как это делалось. С одной стороны, хотели научиться работать, как они, с другой – стремились привнести что-то своё и быть лучше, – говорит художник студии «Укранимафильм» Эдуард Кирич.
Расцвет украинской анимации советского периода пришёлся на конец 70-х – начало 80-х гг. Именно тогда маленькие и большие граждане СССР увидели «Приключения капитана Врунгеля», «Остров сокровищ», «Доктора Айболита» (режиссёр Давид Черкасский, художник-постановщик Радна Сахалтуев). Эти шедевры, обаятельные персонажи которых говорили голосами Гердта, Джигарханяна, Паперного, были в полном смысле слова рукотворными. Тогда на создание одной минуты анимации уходило от недели до месяца.
Авторам мультфильмов помогали работники цеха ПФК (прорисовка, фазовка, контуровка). Рисунки переносились на целлулоид, мультик «собирался» вручную и снимался на кинокамеру. Кроме времени и таланта, процесс требовал колоссальной концентрации внимания. «Капитан Врунгель» делался в течение двух лет. По производительности киевская студия к тому моменту занимала второе место в СССР: в свет выходило 15 рисованных и кукольных фильмов в год. Больше выпускал только московский «Союзмультфильм» – около 40. Всего же страна производила 100 лент ежегодно.
С цензурой и без
Студия считалась идеологической организацией, а потому мультипликаторы страдали от цензуры ничуть не меньше, чем кинематографисты. Когда был готов сценарий, нарисованы все сцены и пройден республиканский контроль, мультфильм везли в Москву на утверждение, и только после этого начинали снимать. В общем 10-минутный мультик проходил через 21 инстанцию. Чиновники союзного Министерства культуры решали, какое количество копий делать: максимальным был тираж полторы тысячи. Эта цифра гарантировала ленте встречу с населением всего СССР. Если руководящие работники замечали крамолу, фильм либо выпускался, но ограниченным тиражом и только для внутреннего, украинского, пользования, либо отправлялся на полку.
Картины Евгения Сивоконя «Доброе имя» по сценарию Феликса Кривина и «Сказка о тонкокожем носороге» по стихам Бориса Заходера постигла эта печальная участь, как и работу Давида Черкасского «Мистерия-буфф» по пьесе Маяковского. Режиссёр до сих пор не может понять, в чём крылась причина запрета. В мультфильмах должна была чётко просматриваться верная классовая позиция, всё остальное в лучшем случае просили переделать.
– Помню, как в фильме «Кстати, о птичках» (режиссёры А. Татарский, И. Ковалёв), в котором я работал в качестве художника, нарисовал птицам бусы, – говорит Эдуард Кирич. – Нашим идеологам показалось, что я решил поиздеваться и зашифровал в них надпись «СССР». Несколько сцен запороли: какие-то птички, а на них «СССР» написано!
Не менее абсурдными были и претензии к фильму «Ослик и его горе» (режиссёр Л. Зарубин). По сюжету у ослика лопнул воздушный шарик красного цвета, а добрые белки в утешение принесли ему два – жёлтый и голубой. Автора обвинили в национализме: несознательное животное якобы поменяло советское знамя на украинское.
Трудовая дисциплина на студии строго контролировалась. Специальный человек, отличавшийся особым педантизмом, заносил в журнал: «Татарский: опоздание. Пришёл в 9 часов 25 минут 18 секунд». Являться надлежало ровно в девять. Но сроки сдачи картин были сжатыми, люди часто работали по ночам, а утром просыпались с трудом. Когда количество опозданий приближалось к критической отметке, мультипликаторы приходили вовремя, но забирались в шкафы для плёнок и дремали – в вертикальном положении, в пыли и покое.
– Ладно мы – молодые и выносливые. А вот когда упитанные тётечки из ПФК, боясь опоздать, лезли через забор, это было то ещё зрелище. Мне часто приходилось их подсаживать, – смеётся Кирич.
Последние из могикан
– Несмотря на оклад в 120 рублей и на то, что за нашими призами на международные фестивали вплоть до 90-х гг. ездили чиновники Министерства культуры, жилось нам весело, – говорит Евгений Сивоконь. – Мы с коллегами играли в футбол на газоне возле студии, без конца над чем-то смеялись, выпивали – в общем, жили. А главное – было особое удовольствие в том, чтобы пробить эту стену и всё-таки сделать что-то своё.
Но многие не выдерживали и в поисках путей для самореализации и безбедной жизни покидали Украину. Кто-то уехал в Москву задолго до перестройки, как легендарный Александр Татарский(ушёл из жизни летом 2007 года), автор лент «Пластилиновая ворона», «Падал прошлогодний снег», «Следствие ведут Колобки». Кто-то – на Запад, как соавтор Татарского, именитый Игорь Ковалёв, ныне живущий в Лос-Анджелесе. Его работа «Молоко», в основе которой – воспоминания о детских годах, проведённых на даче под Киевом, в 2005–2006 гг. получила несколько престижных международных наград. Уехал в США одарённый Сергей Кушнеров, теперь работающий на студии Уолта Диснея. Живёт в Америке и один из основателей киевского анимационного цеха Марк Драйцун. К сожалению, список потерь украинской анимации длинен.
– Я считаю себя последним из могикан, – говорит Евгений Сивоконь. – Я ретроград, до сих пор работаю руками и плохо отношусь к 3D. Трёхмерная анимация не оставляет пространства для фантазии.
Владимир Поспелов, художник-постановщик киевской анимационной студии Umbrella Vision, начинал в цеху ПФК. Сейчас он работает в 3D, но разделяет мнение мэтра.
– Раньше быть аниматором означало являться актёром и художником одновременно. Однажды нам поручили делать сцену с резвящимися обезьянами. Мы полдня прыгали и кувыркались, «проживая» своих персонажей. Сейчас нет необходимости в таких экспериментах, всё делает компьютер. Образ, сделанный в 3D, натуралистичен, но как бы пуст изнутри. Именно двухмерность даёт ему характер и делает живым.
