Константин Стогний: Я начал писать романы, чтобы не пуститься во все тяжкие

Сегодняшнее наше интервью – с телеведущим, продюсером и автором 58 документальных проектов Константином Стогнием. Благодаря его программе «Надзвичайні новини» на канале ICTV мы не просто узнаем о резонансных преступлениях, катастрофах и терактах, которые происходят в Украине и мире, но также осознаем, как уберечь себя и своих родных от чрезвычайных происшествий, от которых никто не застрахован.

Но сейчас речь пойдет не об этом. Совсем скоро Стогний выпускает свой третий приключенческий роман (после шести документальных книг). И похоже на то, что он не собирается на этом останавливаться, и даже задумывается освоить новые литературные жанры. Пришло время выяснить, из каких источников черпает автор сюжетную линию для своих произведений, пишет Facenews.

А пока вкратце анонсируем: нам удалось узнать, что когда создавалась первая книга «Пангапу» (экспедиция в Папуа-Новую Гвинею), в племени людоедов съели представителей избирательной комиссии из-за фальсификации выборов. Во второй книге (экспедиция на Тибет, когда съемочная группа «Надзвичайних новин» жила в монастырях в Бутане) – произошла насмерть захватывающая погоня за артефактом, который изменил ход мировой истории. А в третьем романе – «Озеро Исабель, или секретный код смерти», который вот-вот должен появиться на прилавках книжных магазинов – экспедиция в Мексику, наполненная историями с шаманами из племени майя. Сам автор говорит: «Шаманские практики – это удивительные, необъяснимые вещи, с которыми я столкнулся».

Скоро Вы презентуете свой приключенческий роман. Уже третий. Герои будут новыми или, скажем так, создается трилогия? Вспомните, как пришла идея первого романа, почему вообще решили взяться за перо.

Третий приключенческий роман ожидается в конце сентября. Герои будут прежние, как и в двух предыдущих романах, с которыми читатель уже знаком. Я не думаю, что это будет трилогия, потому что сейчас есть спрос именно на такой формат. Потому что здесь переплетены и реальные события, и очень интересные исторические и географические факты, уникальные места, встречи с необычными людьми. А поскольку есть спрос – есть мое желание писать дальше.

Идея пришла в голову не сама собой – все зависело от обстоятельств. Это не идея, а скорее разрядка. Я взялся за перо, и это помогло мне в сложные моменты. Потому что нужно понимать, в каких условиях последние несколько лет жила наша страна. Мне, как и любому нормальному человеку, сложно в это время. Есть семья, работа, вопросы безопасности, переживание за страну. Мужчины пользуются формулой разрядки, которая заключается в формуле «3-с»: секс, спорт, самогон. Либо спиваются, либо – во все тяжкие. Ну, а кто чуть поумнее – те находят свой дзен в спорте. Полагаю, это защитная реакция организма и человеческой психики на те сложные события, которые происходят именно в последние два года.

Я находил разрядку от всех этих сложных моментов, которые обрушились на головы украинцев, именно в спорте и в написании книг.

Расскажите, сколько времени прошло с момента последней экзотической экспедиции. Скучаете по дальним странам?

Два года уже прошло. Это был Бутан. Достаточно закрытая страна в Гималаях, где люди живут по совершенно другим канонами, как бы в другом измерении. Они, например, не вычисляют счастье. Не гордятся, не вырабатывают его, как принято в других странах с помощью экономики.

Счастье измеряется совершенно другим образом. Люди должны быть счастливыми, улыбчивыми. У них даже есть специальные обозначения – вы удивитесь – символы культа фаллоса, которые обозначают счастливые семьи. Удивительно смотреть, когда эти изображения находятся просто на стенах жилых домов.

Сначала это вызывало недоумение, но когда узнали, что в Бутане есть министерство счастья, мы добились аудиенции с его министром. Когда переговорили с ним – он объяснил, что в принципе, это как в советское время обозначали дома образцового обслуживания или поведения звездочками. Так же обозначаются самые счастливые дома такими вот древними символами.

Какая страна для вас самая интересная, и куда бы Вы не поехали еще раз?

Конечно же, я скучаю по всем дальним странам. И нет такой, которая бы оставила у меня настолько плохой осадок, чтобы я не хотел туда вернуться. Я хочу вернуться даже в Афганистан, в котором и служил, после которого мы снимали фильм в Кабуле пять лет назад. И я бы все равно опять туда вернулся. Так же, как Ирак вовремя войны. Пожалуй, меньше всего хотелось бы в Сомали вернуться. Но если бы такая возможность представилась – я бы ее не упустил.

В Сомали мы обманули пиратов, а на Соломоновых островах подкупали людоедов пивом

Приходилось ли прятать компромат – технику, фото, видео?

Сразу скажу: компроматом мы не занимаемся. А вот в дальних экспедициях приходилось прятать фотоматериалы и видеотехнику. Я никого не хочу обидеть, но особенно это касается стран Ближнего Востока. От Ливана до Катара мы объездили все: застали войну в Ираке, а когда захватили сухогруз «Фаина» – попали в племя дорад. Вот там-то и приходилось прятать отснятый материал.

Нас заблокировала вооруженная группа в Сомали, недалеко от Могадишо. Люди, которые, к слову, слабо ориентируются в технике, требовали, чтобы мы отдали им пленку из электронного фотоаппарата. Конечно, им было сложно объяснить, что там есть карта памяти, чип и тому подобные вещи. Тем не менее, мы им объясняли, что фотоаппарат делает снимки и сразу отправляет их по интернету. Они с недоверием это восприняли, и тогда мы дали им фотоаппарат, все открыли и объяснили: смотрите, здесь пленки нет, если она где-то и запрятана, то засветится.

В результате они разобрали весь наш фотоаппарат, отломали и вскрыли все, даже разбили объектив. Как сейчас помню: это был Sony Nex 5 – он достаточно компактный, но при этом хорошо снимает и пишет видео. Они так и не поняли, где там карта памяти, и что с ней. На пленку было совершенно не похоже, поэтому нам вернули разломанный фотоаппарат.

Всякое приходится испытывать в горячем мире, особенно в таких экстремальных местах.

За информацию нужно платить – это самый ценный товар

Как часто приходилось приплачивать за интервью, чтобы разузнать что-либо? (Местному населению, например)

Для получения нужной информации, конечно же, приходится платить. Потому что не все люди готовы говорить. Многие люди готовы за информацию получать деньги. Но я к этому спокойно отношусь, потому что информация – это такой же товар, как любой другой. Более того, я считаю ее наиболее ценным товаром. Не зря говорится: кто владеет информацией – тот владеет миром.

Часто приходится, особенно в дальних странах, доплачивать за информацию. Не обязательно это могут быть деньги. Это могут быть какие-то эквиваленты. Например, на Соломоновых островах, когда мы были в экспедиции в племени людоедов в Папуа-Новой Гвинее, там мы рассчитывались заранее припасенными банками пива. Потому что деньги им абсолютно не нужны, а вот пиво они воспринимали за наивысшее благо. Поэтому за пиво они нас кормили, делились информацией.

Информация потом легла в несколько удивительных сюжетов, которые у нас вышли о выборах в Папуа-Новой Гвинее. Там подделали результаты выборов, но поскольку люди не понимают таких терминов как админресурс или фальсификация – они просто пришли и съели представителей избирательной комиссии, потому что считали, что туда колдуны заселились.

Наиболее емкая экспедиция была лет пять назад – в поисках чупакабры. Епископ города Сан-Хуан, столицы Пуэрто-Рико, объявил крестовый поход против дьявольщины – какого-то существа, которое полностью убивало, выкашивало местных коз. Оно делало два надгрыза в горле и выпивало кровь, за что его назвали «чупакабра» или, как еще говорят, «козий вампир».

Нас пригласили в этот поход, однако потом наши пути разошлись. Они обошли несколько кругов с молитвами, знамениями, а мы остались и сделали фильм «В поисках чужого». Тогда нам и пришлось платить за информацию, потому что люди боялись нас сопровождать, например, в джунгли – там, где видели чаще всего чупакабру. Встречали мы также и некоторых охотников. Как мне кажется, добыча информации вместе с нами была их ремеслом.

В Индии инвалид отблагодарил за милостыню в 2 доллара золотыми часами «Omega» 1936 года выпуска

Сувениры из экспедиции привозите? Есть ли у Вас ценные экземпляры?

Из экспедиции иногда привожу сувениры. Но это должны быть какие-то необычные сувениры. Это не туристические магнитики или тарелочки. Хотя я их тоже привез достаточное количество, чтобы раздать всем друзьям.

Для себя лично я привожу какие-то удивительные предметы. Если они появляются или мне дарят. В частности, из Папуа-Новой Гвинеи племя, в котором довелось пожить, передало свой священный оберег. Шаман его специально делал из какого-то метеоритного железа, с перьями. Мне сложно описать – во всяком случае, в моем представлении этот элемент передает ту атмосферу, в которой я находился. Помню даже лица вождя и членов племени, с которыми довелось пережить и веселые, и трагические моменты. Они описаны в книге «Пангапу».

Когда началась война в Ираке, то на берегу Тигра работал рынок, на котором шили и продавали ковры, латали в них дыры, и даже мыли. Ими был устлан весь берег аж в несколько километров. А дальше – если чуть пройти вглубь от реки – находился в нашем понимании «блошиный» рынок. Кому какая утварь уже дома не понадобилась – а деньги важнее – люди выносили туда.

Для экзотики прошелся по этому удивительному ковровому рынку, зашел вглубь, и тут ко мне, прихрамывая, подошел инвалид на костылях. Он жалобно смотрел в глаза. Обычно я не подаю милостыню, потому что этим мы, мое такое мнение, провоцируем людей, пропагандируя беспомощность. Но в данном случае – не знаю… Срабатывают такие моменты, когда по необъяснимым впечатлениям, неосознанно даешь деньги. Я порылся в карманах – и нашел одной купюрой два доллара. Их я припрятал на всякий случай, потому что раньше они очень редко попадались, не знаю, как сейчас, но тогда это считалось редкой купюрой. Я отдал этому человеку на костылях. Он не понял, потому что это огромные деньги. Столько денег, наверное, никогда не давали там никому. Он даже робко руку свою убрал. Я все же настоял и впихнул ему эти два доллара. Скоро все равно нужно было домой уезжать.

После того, как мы прошли весь рынок, уже на выходе опять очень быстро в мою сторону направился этот человек. У меня сразу же промелькнули шальные мысли. Потому что, в частности, в Индии, лучше не давать денег. Туристов заводят в такие районы, где очень много нуждающихся. И как только ты покажешь, что у тебя есть деньги, и ты можешь кому-то их дать, то сразу же со всех сторон может накинуться толпа и буквально растерзать. Могут и одежду сорвать, и все ценности, украшения. И точно останешься без денег и вещей. Я как раз вспомнил этот эпизод и думаю: боже, вот я дал два доллара – и сейчас начнется! Этот человек очень быстро ко мне приближался, и я был очень агрессивно настроен отбиваться от него словесно. Потому что людей много – все смотрели, как к белому человеку направляется инвалид, что-то крича издалека.

Когда этот человек приблизился ко мне, он вытянул руку – как попрошайки обычно вытягивают руку. Однако его ладонь была не раскрыта, чтобы что-то принять. Наоборот – он отдавал! Я вгляделся – это были часы. Мне показалось неудобным взамен за два доллара получить часы, тем более золотые, и я отказывался их брать.

У этого человека начали слезиться глаза. Я понял, что он был тронут тем, что я ему отдал эти два доллара, и хотел чем-то отблагодарить. И понимал, что обижу человека, тем более восточного, не приняв в дар.

До сих пор с благодарностью вспоминаю этого человека. Там и здоровому человеку тяжело жить, не говоря уже об инвалиде, который нуждается.

Когда я уже приехал в Киев и посоветовался с экспертами, которые занимаются коллекциями часов, оказалось, что это были золотые часы «Omega» 1936 года выпуска. Сейчас они находятся в коллекции у моего друга. У Дмитрия самая большая в Европе коллекция часов.

Я не могу достаточно оценить тот вклад, а он радует настоящих ценителей. В любой момент я могу их получить обратно. Иногда, когда предстоят важные встречи, одеваю эти часы как символ взаимопонимания людей – здоровых и инвалидов, восточных и западно настроенных – они для меня очень символичны. Хотя просто держать у себя в ящике стола дома – я считаю это не правильным.

Почему во втором романе зло осталось непобежденным? Вы не верите, что зло можно победить?

Я верю в то, что зло можно победить. На то, что во втором романе зло осталось непобежденным, я отвечу так: я верю, что все закончится хорошо. Если пока что нехорошо, значит, это еще не конец.

То есть вторая книга – это всего лишь этап и проигранная битва, но не проигранная война. Поэтому война добра со злом будет продолжаться и в следующих книгах. А на то есть и борьба, и война – что разные победы бывают у разных сторон. Не бывает войны, состоящей только из одних побед. Поэтому во второй книге, чтобы быть честным перед собой и читателями, максимально правдиво описаны обстоятельства. Они на том этапе складываются таким образом, что зло как будто осталось.

Но непременно мы вернемся к этой теме, и герой продолжит свою борьбу со злом. Дальше, в следующих книгах, будет уже понятнее – что к чему.

В основу второго романа легли путевые дневники участников экспедиции «Надзвичайних Новин» на Тибет. Где развернутся действия в третьей книге?

Действие третьей книги разворачивается в джунглях, на территории ареала расселения загадочного племени майя. Это Мексика, Гватемала и Белиз.

В книге – настоящие истории из племени майя с шаманами. Шаманские практики – это удивительные, необъяснимые вещи, с которыми я столкнулся.

Ваши путешествия связаны с открытиями и находками, а сами книги имеют несколько мистический характер. А на самом деле, какая доля реальности в сюжете?

В книгах по-разному. Но в основном около 60 процентов документалистики. Многие этнографы даже берут их за основу. Люди, которые едут на Тибет, раскупают книги, и потом используют их как путеводитель. Потому что там указано: где находится могила Бориса Лисаневича (одессит, открывший Непал для международного туризма, - Ред.), какие населенные пункты, какие треки ведут к восьмитысячнику Аннапурна, где, в том числе, разворачивались события в романе «Тибет, или Изумрудная Чаша Патриарха». Поэтому достаточная доля документалистики дает возможность людям прямо по этим книгам осуществлять путешествия. Остальное – 40 процентов – прогнозы, как могли бы себя вести персонажи.

В командировках можно заводить романы. Но есть одно условие

«Откуда-то из глубины души в его сознание пробиралось чувство, которое он таил в себе многие годы. Он понимал, что все еще любит эту женщину. Возможно, он бы так никогда и не признался себе в этом, если бы не эта встреча, эти руки, эти глаза и озорной, все еще девичий блеск в них… Ему было стыдно перед самим собой и перед Прией. Ведь он приехал не к ней»

Вопрос, который точно понравится женщинам, которые будут читать это интервью. Ваш герой не только оказался в эпицентре захватывающих и опасных приключений, но еще и попал в любовную историю. Журналисты-путешественники часто заводят романы в командировках?

У меня таких историй в реальной жизни не было. В командировках достаточно сложные условия пребывания. Это горячие точки. Мне, во всяком случае, не известно о каких-то романах.

То, как могли бы себя вести персонажи в той или иной ситуации во втором романе – это уже авторские домыслы. Если бы звезды расположились как-то иначе, возможно, по-другому вели бы себя и участники этой экспедиции. Но в данном случае ничего человеческое не чуждо. Вполне можно предположить, что между героем, здоровым мужчиной в расцвете сил, возможны взаимные привязанности с девушкой, которую он встретил.

А в реальной жизни в командировках не до этого. Но если бы они длились дольше, и журналисты, которые там находятся, не были бы обременены брачными узами, то я думаю, что место для хорошего романа должно находиться в дальних странах.

Какими полезными навыками Вы овладели за время путешествий по миру?

Путешествия, в которых приходится бывать, порой достаточно опасны и, конечно же, каждый член нашей экспедиции имеет какие-то навыки. Говоря обо мне – это медицинские и навыки выживания в экстремальных ситуациях. Я точно знаю, что нет такого места на планете, где я не смог бы выжить. Будь то безводная пустыня – обязательно найду там пару глотков воды. Я знаю, как это сделать. Или же, как сварить супчик из крысы, и какую травку туда добавить, чтобы не было токсинов. Или же грибов насобирать, и тоже, чтобы ядовитые грибы перестали быть вредными для человеческого организма, каким образом их отварить, как процедить, и что добавить для перестраховки туда.

Путешествия, которые Вы описываете в книге, весьма опасны. Все может случиться, а до ближайшей цивилизации – далеко. У Вас есть навыки врача, или у кого-то из Вашей команды?

Медицинские навыки у меня остались еще с военных лет, с моей службы в армии. Наложить повязки, остановить кровотечение – это для меня не большой сложности задача. Так же как и зашить небольшую рану. Не говоря уже о том, что я могу делать внутримышечные колы. Даже если понадобится вводить препараты внутривенно. Без навыков в дальних странах очень тяжело, особенно учитывая, что наша экспедиция две недели жила на Южном полюсе на станции «Академик Вернадский». И там уж точно ждать помощи со стороны пришлось бы весьма долго. Потому что до ближайших цивилизованных мест – тысячи километров. Без навыков выживать в тяжелых экспедициях невозможно.

«В Пещере Исцеления творились настоящие чудеса. Поначалу Виктор думал, что подлечить Цамбу в пещере не получится. Спасет только вертолёт, который доставит проводника до ближайшего населенного пункта, где есть хорошая больница. Но к утру первого дня шерп проснулся и попросил есть, на следующий день он уже мог садиться. Теперь же, к исходу третьего дня, в глазах Цамбы заиграли веселые огоньки. «Или мне это снится, - думал Виктор, - или я сошел с ума».

Я пережил войны, но до сих пор меня удивляет человеческая доброта

Вы очень много всего повидали. Вас еще можно чем-то удивить?

Я достаточно повидал. Вспомнить хотя бы – в 18 лет дали оружие и отправили в Афганистан. Поэтому период перехода во взрослую серьезную жизнь у меня был достаточно жестким. Плюс 20 лет в правоохранительных органах, много экспедиций после этого… Вот уже семь лет я нахожусь в экспедициях после того, как ушел из милиции. Повидал многое: и в Ираке, и в Сомали, и на слете шаманов в пустыне Сахара – там удивительные вещи происходили. И думал, что нельзя меня уже удивить ничем.

Но оказалось, таки удивить меня можно – добротой и вежливым отношением друг к другу. Когда я вижу, как человек поднимает сбитую собачку на дороге и относит к ветеринару (а это крайне редко бывает) – для меня это уже становится удивительным. Я понимаю, как глупо выглядит то, что мы разучились помогать друг другу, не говоря уже за животных. И вот меня сейчас удивляет человеческая доброта. Мне очень тяжело это осознавать. К сожалению, в Украине это пока так. Но я хочу, чтобы наша доброта стала повседневностью – и это удивление у меня тоже прошло.

Мой первый приключенческий роман переиздавали дважды

Книга для Вас – работа или хобби?

Книга для меня – это скорее хобби. Моя основная работа – телевизионная. На самом деле, все телевизионное производство – это высокооплачиваемое хобби. Это то, что у меня получается и дает возможность жить, имея хлеб и масло к этому хлебу.

Книги сначала задумывались скорее как своеобразное меценатство. Когда приходилось выступать в университетах – я видел у студентов потухшие глаза. Они устают говорить о бардаке, о существующих неурядицах. Они хотят услышать о жизни, они хотят услышать что-то удивительное – то, что поможет им все-таки присоединиться к мировой культуре, а не замыкаться и вариться в собственном соку.

Но так как у меня остается все меньше и меньше времени на выступления перед широкой аудиторией на вольные темы – не на криминальные, которые видят каждый вечер в «Надзвичайних новинах» – то у меня появилась идея писать книги. Вышло шесть документальных книг.

Как я уже говорил, я находил разрядку в написании книг. Я просто брал экспедиционные дневники и читал события за каждый день, а между ними происходило что-то, что не написано. И тогда я стал анализировать характеры героев, которые были записаны в этих дневниках, и дописывать, как могли бы поворачиваться события. Потихоньку эти фрагменты становились все объемнее, и стали похожи на главы книги. Сначала стал показывать эти записи своим друзьям, фрагменты выставлял на Facebook. И когда это нашло позитивный отклик – родилась идея издать книгу.

Этим заинтересовалось издательство «Фолио». Книгу «Пангапу» они переиздали во второй раз, и вскоре попросили, чтобы было несколько книг – хотя бы трилогия из последних экспедиций.

Трилогия получилась, но читатель стал требовать продолжения, поэтому сейчас мы ведем переговоры с разными издательствами. Приоритет, конечно же, у харьковского издательства «Фолио», с директором которого Александром Красовицким мы постоянно на связи, и также отстаиваем каждый свои интересы в этой истории. Но полагаю, после трилогии все же будет продолжение.

Ожидаю, что возьмусь за написание нашей полярной экспедиции. Это достаточно тяжело, и пока что я не вижу времени. Но посмотрим, чем это закончится. Все будет зависеть от интереса читателей. Если раскупят все книги – значит, это востребовано, и я буду продолжать свое хобби, которое, надеюсь, тоже перейдет в разряд высокооплачиваемого.

Другие литературные жанры планируете осваивать?

Я уже освоил документальный жанр – выпустил шесть книг. Освоил приключенческий роман – три книги уже есть, и есть заказ на написание следующих. Поэтому, пожалуй, мне достаточно жанров.

Хотя, если сам для себя… Меня привлекают ироничные заметки. Я вообще считаю, что чувство юмора – это своеобразный тест и проявление человеческого интеллекта. Мне хочется написать очень остроумную и комедийную книгу. Поэтому возможно буду осваивать еще юмористический жанр.

Раньше у людей были деревянные крестики и золотые сердца, а теперь – наоборот

Что обязательно берете с собой в любое путешествие? Я имею в виду не аптечку, а что-то знаковое – детские рисунки, фото, книгу…

В любое путешествие – дальнее или ближнее – обязательно беру с собой освященный деревянный крестик. Когда меня крестили – а мне было 33 года – отец Варлаам одел мне на шею латунный крестик. И еще я взял деревянный.

Почему именно такой – есть два смысла. Первый – практичный. Он не окисляется на жаре, при холоде и морозе не прилипает к телу.

Но есть еще и символический смысл: я склоняюсь к мысли, что раньше у людей были деревянные крестики и золотые сердца. Они были добрее, мудрее, помогали друг другу, не было такой зависти. А сейчас все носят золотые крестики и имеют деревянные сердца. Я против этого.

Что, по Вашему мнению – как человека, который много путешествует – объединяет весь мир? Какие ценности, события, черты характера?

Весь мир объединяет вера в светлое будущее своей семьи, нации, человечества. Интеллект объединяет, а также уважение к традициям. Единственные страны, которые пытаются разрушить отношение к традициям, достаточно молодые – им до 200 лет. У них просто нет никаких долгих обычаев. И насаждают всему миру нетрадиционные ценности, хотя они тоже, наверное, имеют право на существование. Но все-таки миллиарды людей исповедуют – их спасают именно вера и традиции, уважение к родителям и взаимопомощь, взаимовыручка. Иначе невозможно было бы выживать в тяжелых условиях крайнего севера или высокой жары, и во многих других экстремальных местах.

Поскольку являюсь экспертом по вопросам борьбы с преступностью – и написал много статей на эту тему – расскажу вам, что долго считалось, что высокая преступность превалирует в обществе, в котором низкий уровень жизни. Так думать логично, ведь человек, который вынужден своим детям добыть еду или лекарства, чтобы вылечить, пойдет на преступление. Просто даст по голове любому зажиточному соседу – логика объясняет это.

Но как объяснить, например, что в японском обществе, которое меня крайне поразило, рядом с нормальным мировосприятием, законным, существует такая легализированная организованная преступность как якудза?

Мы были с шефом полиции Осаки в штаб-квартире у якудзы, и разговаривали о тех традициях, которые они поддерживают, которые поддерживаются в обществе. Все знают, что этот человек якудза, что он занимается криминальными вещами. Но этот человек также знает, что он может в своей среде этим заниматься, но никогда не будет это переносить на все остальное сообщество.

Японские ученые просчитали, что человек рождается с геном агрессии, и родитель должен рассмотреть этот ген и понять, как ведет себя ребенок в первые годы жизни. И либо отдать его в спорт, и тем самым обеспечить реализацию этого гена агрессии, либо же ребенок станет потом склонным к криминальным совершениям. Потому что у него все равно этот ген присутствует, и ничего с этим поделать нельзя. И вот поэтому японцы выделили из общества такой маленький сегмент, который занимается такой теневой деятельностью.

Есть заведения, куда нельзя заходить простому человеку, а есть заведения, куда якудза тоже не считает должным заходить. Более того, мы разговаривали с пожилой парой, чье жилье находится возле штаб-квартиры якудза, которую все знают, и спрашивали, как им живется. Они ответили, что очень довольны тем, что рядом штаб-квартира появилась. Потому что до этого по ночам был бардак, шум, люди дрались, было полно окурков, улицы были заплеваны. А потом наступил порядок и чистота на улицах. Вот такие парадоксальные вещи.

Но это не исключение в мире. Возьмите Индию, где уровень жизни крайне низкий. Воткнутая палка в землю – это может быть даже чьим-то домом, где прячется в тень целое семейство, пытаясь выжить. Но у них уровень жизни крайне низкий, и миллиарды людей все-таки. И они не убивают друг друга просто ради куска хлеба. Они выживают, потому что они опираются на древние ценности.

В городе Варанаси, которому пять тысяч лет – я поражаюсь всему, что там происходит – все занимают свои традиционные места. Никто не ходит на чужую территорию, даже в межклановых каких-то своих вещах: что дозволено одному – не дозволено другому. Но они воспринимают это без обиды и без зеленой жабы: что тому можно это, а этому – нельзя. Нам сложно это понять, но тем не мене это существует.

Поэтому я считаю, что мир все-таки на таких добродетельных чертах должен держаться. Хотя сейчас есть другая теория: что деньги управляют всем, бабло победит зло. Это навязывание тех самых нетрадиционных ценностей, с которыми мне сложно согласиться, побывав на Тибете, в Японии, на полюсе, на экваторе, объездив больше 50 стран. Все же я думаю, что мы должны поддерживать традиционные ценности, и развивать в себе самое хорошее.

В интервью использованы цитаты из романа Константина Стогния «Тибет, или Изумрудная Чаша Патриарха».