Алексей Учитель: Мы все пленные на бесконечной войне

- Ваш фильм о войне?

- Нет, просто действие происходит внутри военных событий. Если говорить коротко, это фильм о пленных, а пленные -- все герои этой картины. И мы с вами отчасти пленники политических решений. Вот об этом и хотелось рассказать. Для меня было очень важно, когда на фестивале в Карловых Варах один независимый американский продюсер сказал, что хочет снять ремейк этого фильма, только действие будет перенесено в Ирак. Западные критики и кинодеятели не рассматривают сюжетную ситуацию этого фильма локально, как исключительно чеченскую -- эта история о том, что может произойти в любой точке мира.

- Чеченская война отошла в прошлое, но совсем недавно произошел еще один военный конфликт -- между Южной Осетией и Грузией. Актуален ли сейчас ваш фильм о чеченской войне?

- К сожалению, актуален. Повторю: для меня, когда я работал над картиной, было не столь уж важно, что действие развивается в Чечне. Такое может случиться где угодно. В этом-то и ужас.

- Что, по-вашему, происходит сейчас на Кавказе?

- Меня всегда притягивали подобные конфликты. Когда, как, по чьей воле случается, что человек, с которым ты недавно дружески общался, становится врагом, которого ты можешь убить? Только потому, что объявлена война? Я недавно был в Абхазии -- едем по Сухуми и видим сгоревшие, разрушенные дома. Спрашиваю: что это такое? А мне говорят: это дома убитых грузин, убитых еще в начале 90-х годов. Но ведь здесь когда-то, еще недавно жили все вместе и жили в течение многих столетий. Что случилось?! Кому-то это было нужно?

- Почему вы не стали снимать фильм в Чечне? Вот Сокуров не побоялся проводить съемки прямо в районе боевых действий.

- Я считаю, что группа должна заниматься не собственной безопасностью, а творческим процессом. Мне для съемок не нужен был военный драйв. Поэтому мы снимали в Крыму. По в сему Крыму выбирали натуру, советовались с чеченцами -- они нам подсказывали, какие места похожи на Чечню.

- Как вы для себя определяете разницу в менталитетах чеченцев и русских?

- И во время подготовки съемок, и в процессе работы над фильмом я много прочитал литературы, мне многое открыл Захар Прилепин, он воевал в Чечне и писал о той войне. Я постоянно общался с родителями детей, которые у нас снимались, с чеченскими актерами. Кстати, они нас очень благодарили. Хотя в Грозном уже работают два театра, но жизнь там сложная, и наши съемки помогли многим актерам заработать на жизнь. Они вообще все были очень доброжелательно настроены. Может, менталитет у нас разный, но я с ними разговаривал на одном языке, ни разу не почувствовал, что мы разные, что между нами стоит какой-то барьер. Был такой эпизод: к нам приходило много чеченцев на озвучание, мы вызвали двух переводчиков, чтобы проверить -- не скажут ли актеры чего-то плохого в адрес русских, ведь мы не понимаем их языка. И проверяли сначала у одного переводчика, потом у другого. Но никто ни разу не сказал ничего плохого!

- То есть чеченцам в голову не пришло сделать что-то нехорошее, но вы им заранее не поверили?

- Получается, что так. Это сидит в наших мозгах -- недоверие к ним, ко всем жителям Кавказа, это нам, русским, кажется, что они только и думают, как сделать нам гадость исподтишка. Вот вам и разница менталитетов. А чеченцы, наоборот, во время съемок много советовали, сочувствовали нашим проблемам. Когда я показывал им готовую картину, не знал, как они отнесутся к финалу. Но никто не сказал: почему убили нашего? Война одинаково страшна для всех. И наша картина, чем я горжусь, она ни за кого.